6.VIII. Среда. Когда сегодня мы приехали в Кунцево, стражи в зелен/ых/ фуражках не хотели нас пускать, несмотря на все мольбы Расула. Стоило А/лександру/ Т/рифоновичу/ направиться к нам за ворота, как его остановил охранник со словами: «Вам не разрешен выход за зону». Тр/ифоныч/ что-то ответил ему. Тот снова: «Ведь не зря вас изолировали от семьи». Тр/ифоны/ча схватил припадок бешенства, не знаю, как он не избил стража палкой. Задыхаясь, он сел с нами на скамью у проходной и сказал: «Я готов в полчаса собраться и уехать отсюда из-за этого». Мы пытались утешать его, говоря, что он дорабатывает здесь до пенсии после лагеря и иных слов, кроме «зона», не знает.
Успокоило его только чтение письма читателя Гусарова, оч/ень/ посмешившего всех нас.
С Расулом гов/орил/ Поздняев, сказал, что его письмо напечатано не будет. Расул жжет мосты и пишет письмо в Секр/етариат/ о выходе из редколлегии «Лит/ературной/ России». Я рад за него.
Гов/орили/ о сбежавшем А.Кузнецове и ответе ему Полевого. Тот делает bonne mine a mauvais jeu1 — ведь Кузн/ецов/ только что был назначен членом редкол/легии/ в «Юность» взамен «нигилистов» Евт/ушенко/ и Акс/енова/. А я еще вспомнил, что в редакц/ионной/ статье о Солж/еницыне/ «Лит/ературной/ газ/еты/» тот же Кузн/ецов/ фигурировал в качестве единств/енного/ положит/ельного/ примера и образца поведения сов/етского/ писателя, в укору Солж/еницыну/. Вот как шутит история.
1 Хорошую мину при плохой игре (франц.).
Вечером ужинал у Ел/ены/ Серг/еевны/.
Свободное копирование
