Наехали в Далматовский район уполномоченные и стали организовывать колхозы. Люди в колхоз идти не хотели. Шли те, кто ничего не имел. А те, у кого было хозяйство, жалели отдавать свою скотину в общее стадо. Это были трудолюбивые люди, которые работали с утра до вечера. Крепко были привязаны к личному хозяйству крестьяне. Все в душе поднималось против того, чтобы на общий двор вести кормилицу-буренку, отказаться от трудяги-коня и богатых на шерсть бестолковых овец.
В колхозах работали без выходных, а на усадьбах управлялись урывками. Вокруг колхозов было много конфликтов. Тех, кто не вступал в колхоз - раскулачивали. Начались ссылки, выселения за неуплату сельскохозяйственного налога. А платить в 1929 году было уже нечем. Так, в 1929 году Михаила Александровича посадили за то, что не справился с продовольственным заданием, не сдал нужное количество продуктов, зерна - на 4 года - в Усолье.
Летом 1930 года Аксинья поехала к мужу в тюрьму, а тут приехали уполномоченные прямо на поля. Забрали всех, привезли к дому и зачитали указ: «Взять необходимые вещи и покинуть родные дома».
Семью старшего - Михаила не тронули, он ведь красноармейцем был. А семья Ильи была признана зажиточной и причислена к категории кулаков. Самый главный и самый нищий «народный избранник» сразу накинул себе на плечи волчий полушубок Ильи, другие тулупы раздарил пришедшим «к раздаче». При этом никто не предъявлял акта о конфискации имущества. Семейство Патракеевых получило приказ: «Раздеться и выметаться!». Со всех сняли верхнюю одежду, девчата остались в одном нижнем белье, дали на семью крынку, чугунок и 2-3 ложки, посадили на подводы и повезли на станцию Камышлов.
В таком виде несколько семей отправили далее. С семьей Ильи были отправлены и его младший брат Федор и сестры. Позднее Таисия рассказывала своим дочерям: «Хорошо, что в нашем белье не стыдно было ехать. Все сделано добротно, красиво вышито». Вспоминала, как одна из высланных женщин говорила своему мужу: «Не садись, а то кальсоны порвутся».
