Пришел и миновал день международной конференции в Петрограде (Конференция союзников, созванная для того, чтобы обсудить вопросы снабжения России боеприпасами и дальнейший ход войны, состоялась в Петрограде с 1 по 20 февраля 1917 года. На ней присутствовали делегации из Великобритании, Франции, Италии и России.); иностранные представители разъехались по домам, решив многие щекотливые вопросы ко всеобщемуудовлетворению. Меня изумило, что люди, обладавшие такими исключительными способностями, как некоторые представители этих делегаций, остались слепы к нашей внутренней ситуации, это видно из их отчетов.
Ходили слухи, будто планируется дворцовая революция и убийства расчистят путь для новой эры. Все остальное испробовали, но без пользы, и это единственное оставшееся средство.
— Похоже, они там в Царском совершенно сошли с ума, — однажды со вздохом сказал один спокойный и лояльный член кабинета. — И они не видят, как быстро мчатся навстречу своей гибели. Напротив, они торопятся с головокружительной скоростью, тащат и подталкивают друг друга.
И действительно, при взгляде на эту ситуацию возникало ощущение безумия. Уезжая снова в Крым в начале февраля, я сказала мистеру Барку: «Я оставляю вас у власти. Когда вернусь в апреле, найду ли вас в прежнем положении?» Он посмотрел на меня с выражением величайшей грусти, ставшим привычным на его прежде веселом лице, и ответил: «Мне хотелось бы покинуть свой пост, но я не могу сделать этого сейчас. Необходимо что-то предпринять, то или иное, если мы хотим, чтобы правительство уцелело в самодержавной или либеральной форме. Но пока ничего не делается, и все решается наоборот. Боюсь, вы скоро получите плохие новости о нас. Я надеюсь и молюсь, чтобы этого не было, но чувствую, что это вполне вероятно. Вы не увидите многих своих прежних друзей, когда вернетесь, я рад, что вы уезжаете в более тихое и безопасноеместо». Его предчувствия были такими мрачными, и он так искренне выражал свои страхи и сожаления, что они еще долго звучали у меня в ушах по дороге в солнечные южные земли.