Вскоре все население Петрограда заволновалось. Офицеры говорили, что среди рекрутов и резервистов, поступающих в казармы, тайно ведется настойчивая революционная пропаганда, а они, офицеры, не могут обнаружить агентов или предотвратить их действия.
Перед отъездом в Крым я обратилась к императрице с просьбой об аудиенции, и, к моему изумлению, мне назначили прийти в определенный день к пяти часам с мужем. Старая мадам Нарышкина незадолго перед этим сказала мне, что ее величество никого не принимает, разве что по делу, а моя просьба была вызвана всего лишь желанием из вежливости продемонстрировать свою преданность.
Мы с мужем вместе вошли в императорскую гостиную в Царском Селе, там находилась одна фрейлина в коротком прогулочном костюме, она тотчас же без обычных церемоний провела нас в комнату императрицы. Ее величество стояла, одетая в костюм сестры милосердия: все черное с белым воротником и платком. За те шесть месяцев, что я не видела ее, она очень похудела; но ее худоба и простота костюма подчеркивали ее красоту. Но она выглядела усталой, грустной и строгой, за исключением тех моментов, когда улыбалась. Тогда ее лицо на короткое время озарялось. Она была любезной, сердечной и очаровательной, с жаром говорила о страданиях стран-союзниц — Бельгии, Франции, Сербии — и наших собственных, особенно Польской провинции, а также о необходимости продолжать войну и выиграть ее.
Она принимала нас около часа, при встрече и прощании обняла меня, хотя и знала, что я не являюсь другом мадам Вырубовой. Наверное, ее величество хотела нас заставить почувствовать, что она не за мир и не за Германию. С трогательной заботой она говорила о бедняках России, о том, какую щедрость они проявляют в благотворительности на военные нужды. Она никого не критиковала, все ее слова и жесты были исполнены сдержанности и мягкости. Находясь рядом с ней, я почувствовала уверенность, что во всех обращенных против нее обвинениях в недобрых намерениях и прогерманской деятельности нет ни слова правды. Несмотря на свой светлый ум, превосходные природные качества и сильную волю, она из-за своей болезни стала жертвой собравшихся вокруг нее заговорщиков, постепенно изолировавших ее от нормальных благотворных влияний. Они убедили ее, будто только она одна может спасти Россию, и сделать это можно только таким способом, который советуют они. Им удалось скрыть свою нечистоплотность и очернить в ее глазах тех, кто не принадлежал к их партии. Она вообще никого не видела, кто не принадлежал бы к этой группировке. Ее неврологические боли и болезни, плохое состояние здоровья сына, трудности в первый период ее замужней жизни в пониманиирусского общества, наших взглядов и мнений, ее мистицизм, так же как и мистицизм императора — все это использовала мадам Вырубова, чтобы отравить ее разум и настроить ее против тех людей, которым следовало находиться рядом с ней. Эта интриганка, сыграв на лучших чувствах ее величества и на ее гордости, заставила ее почувствовать себя покинутой всеми, кроме заговорщиков. Теперь они настолько осмелели, что открыто приносили вред и, охваченные жаждой власти, губили свою покровительницу. Разумеется, невозможно принять политику, проводимую императрицей, или в полной мере выразить презрение к людям, которыми она себя окружила, но я уверена, что она руководствовалась наилучшими намерениями. Она всегда казалась мне трагической и печальной фигурой на фоне преступников.
Свободное копирование
