Два дня спустя муж проснулся от короткого сна, во время которого я вышла прогуляться, и решил, что ему снится сон: в дверях стоял император, улыбаясь очаровательной доброй улыбкой. Он был один! Когда Михаил, преодолевая боль, попытался подняться, его величество поспешно подошел к нему и, положив руку ему на плечо, удержал. Пожав мужу руку, император пододвинул стул и сел у постели, где и оставался некоторое время, расспрашивая больного о его фронтовом опыте, задавая при этом множество умных вопросов и демонстрируя острый интерес ко всем деталям, связанным с войсками, организацией, транспортом и прочим. УХОДЯ, он поблагодарил Михаила за службу, оказанную стране и ему лично, пожелал скорейшего выздоровления и посоветовал беречь себя впоследствии. Пожелав всего наилучшего, император ушел так же незаметно, как и пришел. Руководство госпиталя чуть не попадало в обморок во время этого визита! Чтобы сделать приятное моему мужу, его величество взял с собой в качестве сопровождающих лиц двоих бывших кавалергардов — генерала Воейкова (Воейков Владимир Николаевич (1868—1947) — генерал-майор, комендант императорских дворцов.), коменданта дворца, а также графа Шереметева (Шереметев Дмитрий Сергеевич (1869—1943) — граф, друг Детства Николая II.), адъютанта. Я узнала от них, что император оставил их ждать в коридоре во время своего разговора с Кантакузиным и позвал только в конце своей часовой беседы для общего разговора и прощания с ним.
Муж был глубоко растроган вниманием монарха и той честью, которую он оказал ему своим спонтанным визитом, поскольку подобные посещения не были типичными для Николая II. Особенно взволновало моего мужа, когда он из нескольких источников узнал, будто император сказал, что «ни от кого не слышал более ясного описания сражения, ни один офицер не высказывал такой высокой оценки простых солдат и не демонстрировал такого понимания их ценности и высоких качеств». Монарх обратил на это внимание и сам по возможности старался проявить любовь к простым бедным людям.
Свободное копирование
