КОЛЯ
После Елисаветграда оказались мы на станции Бобринская. Это большой железнодорожный узел. Отсюда началось наше движение на Запад с остановкой на маленькой станции Перегоновка. Но тут был большой сахарный завод, который в то время не работал. Я, конечно, отправился посмотреть. Походил, поглядел, как там устроено, но многие цеха оказались на замке. Тут я познакомился с одним мальчиком. Он был года на два старше меня, все тут знал. Он привел меня к странной узкоколейке. На ней стояли брошенные вагонетки. На них возили свеклу с полей, окружавших завод. В тот момент они стояли без дела. Мы брали две вагонетки, укатывали их далеко в поле, в самый дальний конец, куда была проложена эта узкоколейка и уже оттуда, с горки, катили вниз к заводу. Вагонетки летели быстро. Вместо тормоза бралась большая палка, ею надо было упереться через раму в колесо. От скорости и от опасности захватывало дух. Но этим-то и было катание интересным. Мальчика звали Коля. Он часто приходил к нам в вагон. Наша жизнь ему очень понравилась. Жил он с дедушкой и бабушкой. Стал Коля проситься уехать с нами, но наши его брать отказались, я расставался с ним, как с братом. Наш эшелон должен был двигаться дальше - через Цветково на Фастов, Казатин…
Проехали Цветково, остановка в Белой Церкви. Место, воспетое Пушкиным в «Полтаве». Тут помещался штаб 45 стрелковой дивизии, следовательно, и наше санитарное управление. Отец с утра до вечера на тачанке разъезжал по селам. Я увязывался с ним. Приходилось потом подолгу сидеть на облучке вместе с ездовым Петей и ждать отца… Было ужасно тоскливо. Лошади тоже стояли, переминаясь с ногу на ногу.
В один из дней отец отправился в Сквиру, вернее в большое имение какого-то польского магната недалеко от Сквиры. Взял с собой и меня. Тут был организован дом отдыха для выздоравливающих после тяжелых ранений. В усадебном парке были разбиты большие палатки, в которых оборудованы спальни, столовая, кухня, медпункт. В центре парка стоял большой, полуразоренный деревянный дворец с квадратной башней.
Вместе с отцом тут было еще какое-то начальство, и это посещение зафиксировал фотограф. На этих фото есть и я. Это единственная моя фотография того времени.
Вскоре мы снова двинулись дальше. Через Цветково на Фастов, потом на Казатин и остановились только в Бердичеве, где дали нам квартиру. Через день к нам вдруг приходит Коля. Оказывается, он все же удрал из дома. Пристал к кавалеристам, рассказал, что у него есть теперь свой конь, седло и тесак. И уже один раз он ходил в разведку. Я ему, конечно, страшно завидовал. Он рассказывал, как ехали ночью, как нападали на бандитов... А к вечеру к нам явились колины дедушка и бабушка. Приехали его искать и на следующий день увезли его домой. На прощание зашли к нам. Коля плакал, не хотел уезжать. Думаю, что в будущем он, наверное, вновь удрал.
Свободное копирование
