25, 26, 27 авг[уста]. В эти дни я посещал железоделательную фабрику г[осподина] профессора Рохуса Шухса в Тимбопебе, неподалеку от аррайяла Антониу-Перейра, 2,5 легуа от г[оро]да Ору-Прету и 2 легуа от г[оро]да Марианы: в северо-восточном направлении от первого и северном от второго.
Этот поселок, или фабрика, хорошо расположен в широкой долине, которая уже много лет знаменита благодаря золоту и железу. Нижний склон реки, уже покрытый слоем намытого песка и земли толщиной ок[оло] 80 пядей, очевидно, исключительно богат этими металлами. Однако, поскольку здесь не умеют построить шахту по всем правилам горного дела и добывать золото наиболее рациональным способом, владение таким золотым прииском приносит иногда, скорее, вред или убыток (Три слова вписаны над строкой.), чем пользу. Отец теперешнего владельца этой земли многократно пытался проникнуть на глубину и добыть сокровище, однако ввиду незнания горного дела лишь велел выкопать большую воронку, на дне которой, наконец, хотя и нашел с большими усилиями месторождения золота и за несколько часов достал его на (”На” вписано над строкой.) много тысяч талеров, но сразу же произошло несчастье: яма, стенки которой состояли из речной гальки, осыпалась, и 15 рабов оказались погребенными.
Все золото, добытое до и после этого, не могло возместить причиненный ущерб, потерянных рабов и напрасной работы, так что владелец, наконец (Фраза не дописана.)
Когда-то губернаторы провинции Минас-[Жерайс] имели приказ каждого человека, у которого было имущество на 10 000 крузадо, считать подозрительными (для государства) и при первой же возможности лишать его имущества.
Каждый свободный негр и мулат считались подозрительными, поскольку они могли быть опасны из-за незаконной торговли золотом и алмазами (Три слова вписаны над строкой.). Никто не имел права без особого разрешения правительства и инспектора или интендантов Алмазного округа зайти на его территорию. За каждого раба надо было платить пошлину в размере 50 000, чтобы таким образом затруднить ему доступ [в округ].
Неоднократно из Лиссабона поступали распоряжения сжечь все ткацкие станки и уничтожить все машины, чтобы вынудить жителей колонии покупать по более высоким ценам все изделия, поступающие из Лиссабона.
На каждый сахарный завод приходилось получать королевскую лицензию: будущему владельцу указывали место, на котором он должен строить. Если завод приходил в ветхость от времени, то не разрешалось ни на волос передвигать его со старого места, тем более строить новый на другом месте.
Владельцы богатейших железных рудников под страхом конфискации своего имущества не должны были отваживаться на закладку железоплавильной печи, а вынуждены были получать все железо через Лиссабон.
Естественным образом кристаллизованную морскую соль (около Кап-Фриу) жителям было запрещено собирать и использовать, они должны были покупать более дорогую, поступающую из Лиссабона соль (Конец фразы со слова ”жителям” вписан между соседними строками более тонким пером.).
В Минас-Жерайс запрещалось селиться золотоискателям, чтобы из-за этого золото не изымалось из торгового оборота. Минейро доставлял свое золото и (Три слова вписаны над строкой.) некоторые другие предметы, например сыр, драгоценные камни, хлопок, табак, на рынок, и купцы из Рио-[де-]Ж[аней]ро (Слова ”из Рио-де-Жанейро” вписаны над строкой.) платили за это, сколько хотели, а не настоящую цену, перепродавая потом свои товары по баснословным ценам.
Между людьми не было ни состязательности, ни усердия. Рассказывают, что когда однажды некий минейро сбывал в Р[ио-де-]Ж[аней]ро свои товары и уже подыскал [в свою очередь] товаров себе на много тысяч крузадо, продавец ему сказал, что уже 12 часов, время обеда, лавка закрывается [и чтобы он] приходил после обеда. Чрезвычайно оскорбленный минейро ушел и не вернулся, а купил себе товары в другом месте. Теперь же стало обычаем, что португальские купцы всячески льстят минейро и предоставляют им, когда они приезжают в Рио-[де-Жанейро], бесплатный стол и квартиру. Развились торговля и конкуренция. Всевозможные товары поступаюет на рынок, и минейро сбывает свои товары за наличные деньги и в обмен на товары (Часть текста со слова ”сбывает” вписана над строкой.), так что теперь много капитала остается в стране. Встречаются отдельные очень богатые купцы; их даже гораздо больше, чем зажиточных землевладельцев. В Сан-Жуан-дел-Рей один купец (Жуан Баптиста Машаду. — Примеч. Г.И. Лангсдорфа.) в год сбывает товаров на 200 000 крузадо, получая при том не менее 24—30% прибыли.
В С[ан]та-Лузия-ду-Сабара есть другой некий... (Отточие Г.И. Лангсдорфа.) ду Вьянна, который известен как миллионер, а по всей провинции и всей Бразилии насчитывается много богатых, еще более состоятельных и, в сущности, лишь немного по-настоящему бедных людей. К бедным людям относят тех, кто не имеет собственности, однако и они, если хотят работать, могут заработать неплохой капитал.
Алмазы находят во многих местах как в этой провинции, так в особенности и в Гояс и Мату-Гросу, однако все найденные алмазы законом предписывается сдавать правительству. Раньше за них не давали никакого вознаграждения, теперь их покупают по очень низкой цене. В Гояс и Мату-Гросу их много найдено и не сдано правительству.
Свободное копирование
