2 февраля 1949 года.
Боренька, здравствуй!
Давно не писала тебе – была высокая температура, и я не поднималась с кровати. Сегодня тоже еще лежу, но чувствую себя уже лучше, и вот поднялась, чтобы хоть немного написать тебе.
Как я обрадовалась, когда ты вчера сказал мне о возможности приезда. Я знаю, что ты всегда сдерживаешь свое слово, и уж если что обещал, то выполнишь. Ты еще ничего точно не сказал, но раз произнес вслух эти намерения, значит – перспективы все-таки есть.
Боря! Я ничего не хочу отвечать сейчас на твои письма. Ведь я уже надеюсь увидеть тебя раньше, чем письмо придет к тебе, и сейчас я долго не могу сидеть – меня опять отправляют в кровать.
Я знаю, что не такого письма ты ждал, ну ничего, ты будешь знать о нем заранее.
До свидания. Жду тебя в нашем городе. Всего хорошего.
Инна.
Р.S.
О счастье, Боря, я думаю, что мне не нужно будет искать его, оно найдено и само говорит: «Возьми меня, я пришло!»
А мне только остается протянуть ему навстречу руки. И мне хочется, чтобы ты уже чувствовал себя вдвое счастливее, зная, что ты нужен не только себе, а своей жизнью делаешь счастливее другую жизнь.
Поэтому отбрось свои сказанные ранее слова «может быть» и «не пойму точно» и оставь только одно слово «счастлив». И когда я узнаю, что это уже случилось, то я буду тоже очень и очень счастлива.
До свидания.
Твоя Инна.
8 февраля 1949 года.
Инночка! Здравствуй, родная!
У меня сегодня так много впечатлений и мыслей о тебе, что не знаю, с чего начать.
Прежде всего хочу от души поблагодарить за исключительно теплый и внимательный прием твоих маму и папу, а тебя – за то беспокойство, которое ты взяла на себя с моим приездом. Не отрицай, что, может быть, причиной того, что ты и сейчас еще лежишь в постели, был именно я и твоя поездка на вокзал.
Я от души доволен и счастлив тем, что своим живым участием я хоть несколько развеял скуку и, может быть, этим облегчил твою болезнь.
Я верю, что твои упреки, которые ты только сейчас высказала мне по телефону, конечно, шутка, и ты прекрасно знаешь, что я с любовью провел у твоей постели эти два дня, что я пробыл у тебя. Они мне в тысячу раз дороже, чем все вечера, которые я провожу без тебя, и ты не говори, что не знаешь этого.
Ты не имеешь права, да-да, не имеешь права думать, что ты хоть чем-нибудь испортила мое настроение. Ну, вот, я приехал домой. Еще все мысли с тобой, и ни за что не хочется браться. Ко всему этому получил сегодня сразу все твои письма, в которых нашел много-много хорошего и остался очень доволен.
Прости за такую исповедь, но это – крик моего сердца, который никому не заглушить, кроме тебя, и ты теперь об этом знаешь. Ты видела, что я как ребенок боялся произнести это «страшное» слово, которое ты прочла в моем стихотворении. Не думай, что от меня его хоть когда-нибудь слышала другая девушка, и что я его произносил еще кому-либо, кроме тебя.
Ты можешь чувствовать себя вдвойне счастливой, зная, что ты слышишь это от меня, и что это достойно твоей безвинности.
- И сердцем и мыслью теперь уже можно
Сказать тебе смело – люблю!
Храни это чувство тепло, осторожно,
И знай: я его не сгублю!
С ним легче бывает мне в трудностях жизни,
С ним проще в суровой борьбе,
С ним вместе мечтаешь о нашей отчизне,
С ним радостней едешь к тебе!
С ним вместе светлее бывает в ненастье,
С ним проще дорогу найти.
С ним легче идти нам к совместному счастью,
С ним радостней в этом пути.
Оно открывает великие дали
И сил прибавляет всегда.
Оно приближает, о чем мы мечтали,
Оно сокращает года.
И жизнь вместе с ним содержательней много,
И мысли гораздо ясней,
Короче становится эта дорога,
Где только что ездил я к ней.
А в общем – здесь сказано все основное,
Что я оставлял на «поздней».
Что было повсюду лишь только со мною,
И что теперь так же и с ней.
Твой Борис.
8.02.49г., 23.00
----------------------------------------------
10 февраля 1949 года.
Инночка! Здравствуй, родная!
Только что звонил к тебе, ответила немка и сказала, что ты спишь. Я попросил ее разбудить тебя, она сначала как будто согласилась и пошла будить. Я ждал-ждал, а потом еще раз принялся звонить, но никто не ответил.
Ну, подожди, кукла, отоспишься, потом проснешься, дуться будешь.
А я вот как раз пришел и пишу тебе это письмо.
Сегодня был в доме 16 в 14.30. Попросил одну девушку разыскать там Георгия Георгиевича. Но он куда-то вышел. Я до самого вечера звонил по 12-17, а он ушел на собрание, и вот уже 21.00, а он так и не позвонил мне.
Письмо же я не положил, намереваясь передать его твоему папе. Но ничего не вышло у меня, и тебе не дозвонился, так что пришел, конечно, расстроенный. Ты, конечно, опять скажешь, что я испугался твоего папу и не захотел встретиться с ним, и не знаешь, как ты обидела меня этим.
Ты считаешь, что я такой невежда, неблагодарный и эгоист. По крайней мере, я так понял тебя, и не отрицай, что ты не думала об этом, когда говорила со мной.
Только я совсем не заслуживаю этого, меня знают многие, и никто никогда обо мне так не скажет. Да и ты не сказала бы, если знала, чем я сейчас занимаюсь и как распределяю свое время.
Меня сейчас вызвали в часть, а по пути оттуда я зашел на «квадрат» и поговорил с тобой. От души рад, что ты завтра уже сделаешь попытку принять вертикальное положение, а послезавтра обещай ходить уже по всему дому и так далее. Ты же знаешь, что я болею вместе с тобой, и твое выздоровление будет для меня не меньшим счастьем, чем и для тебя.
А Агнии Владимировне передай мои самые хорошие пожелания, и пусть она не болеет вместе с тобой. По-моему, достаточно того, что я болею вместе с тобой, зачем еще маму вмешивать в это.
В общем, наделала ты, кукла, дел, и теперь еще дуешься, что тебе мало внимания уделяют!
Ну, хорошо. Выполняй мои пожелания и будь здорова.
До свидания, крепко обнимаю тебя. С искренне-сердечным приветом и уважением – твой Борис.
--------------------------------------------------------------
12 февраля 1949 года.
- Мне грустно и легко, печаль моя светла,
Печаль моя полна любовью,
Тобой, одним тобой … Унынья моего
Никто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит – оттого,
Что не любить оно не может! -
Боренька, родной, здравствуй!
Сегодня ночью, в 2 часа, вернулся папа. Я у него сразу же взяла твои письма, и как только все в доме утихло, принялась их читать, несмотря на то, что было уже 3 часа ночи.
Ты опять скажешь: - Какая невоздержанность, не могла подождать до утра!
Да, не могла! Разве можно ждать хоть минуту, когда письма находятся в руках и жгут их, а я должна чего-то ждать…
… Твое стихотворение мне очень понравилось. Когда ты читал мне его с черновика, то я ничего не поняла тогда, потому что я люблю каждое слово продумать, а ты тогда так быстро прочел, а конец вообще проглотил, а потом взял и спрятал совсем.
Много радости доставил ты мне сегодня своими письмами и стихами.
По этому случаю я даже лучше чувствую себя. Сегодня приходила врач, обещала в понедельник выписать на работу…
… Боренька! Я до сих пор переживаю, что твой приезд оказался таким неудачным. Ведь я думала, что все будет совсем иначе, что я встречу тебя совсем здоровой. А тебе пришлось сидеть около меня и смотреть на меня в таком ужасном, больном виде, да еще с такой температурой. На какого черта я тогда была похожа! Я сама себя испугалась, когда увидела себя в зеркале! А ты сидел и смотрел на это «ангиновое» чучело, да еще и … Ладно уж, не буду.
Продолжаю писать после обеда. Ну что ты дуешься, что не застал папу там? Его действительно трудно было застать – он днем на собрании был, чего я не ожидала.
Если я тебя обидела своим предположением о том, что ты испугался, то прости, я совсем не хотела этого. Я просто пошутила. И уж, конечно, не думала о том, что ты невежда, неблагодарный, эгоист и что ты там еще придумал.
Сегодня суббота. На прошлой неделе в это самое время мы с тобой вместе сидели, а вот сейчас я сижу одна с твоим портретом перед глазами, да с сегодняшними письмами в руках, да со своими мыслями о тебе. Но все это не то, и не так, как я хочу!
Вот уже опять 19.30, а ты еще не звонил. А ведь сегодня должен позвонить не позднее 20 часов, так как в 21 час вероятно пойдешь в клуб на танцы. Ведь ты уже давно не был и наверное соскучился так же, как и я.
Ой, Боренька, если бы ты знал, как хочется сходить с тобой потанцевать! Вот даже сейчас, когда ноги едва носят по комнате, а на танцы пошла бы, только была бы возможность. Ну, ничего, недельку придется подождать.
Видишь, сколько я тебе написала, за все время сразу. А ты, наверное, прочитал и сказал: - Написано много, а почитать нечего!
Ведь подумал? Скажи, что подумал?
До свидания, Боренька!
Привет тебе от мамы и папы. Передай от меня привет всем нашим друзьям.
С искренним уважением и сердечным приветом
Только твоя Инна.
