Что же было еще? "В те баснословные годы"?
Читали Чирикова.
Тепло и без дискуссий принимали Бориса Зайцева.
Иван Шмелев написал своего "Человека из ресторана".
Приветствовали, умилялись.
Тоже не знали, чем эта писательская карьера кончится.
Потом узнали...
Струёй свежего воздуха потянуло от Бунинского "Суходола".
Появился "Хромой барин" Алексея Толстого.
Пользовался немалым успехом нарочито сентиментальный, чуть-чуть слащавый "Гранатовый браслет" Куприна.
Читали, перечитывали, учили наизусть стихи Анны Ахматовой.
Не мало спорили, переживали, обсуждали нашумевший роман В. Ропшина "То, чего не было".
На тему, становившуюся срочной, модной и неотложной:
- Революционное убийство и человеческая совесть.
В романе были захватывающего интереса, отлично написанные главы московское вооруженное восстание, экспроприация в Фонарном переулке, баррикады на Пресне.
От Ропшина - опять к Андрееву, к "Сашке Жигулеву", к буйству, к лихости прославленного комаринского мужичка.
Прозревать еще никто не прозрел, но суровую, нелицеприятную правду сказал об Андрееве, все тот же единственный, недавно покинувший мир, Лев Николаевич Толстой.
- Он пугает, а мне не страшно. И от всего, что он написал, останется один небольшой рассказ, называется "Ангелочек".
- На которого, - в обожании и в восторге, глядели во все глаза бедные прачкины дети.
А только беда была в том, что в прачечной стояла адова жара.
А ангелочек был из воска, и от жару и пару начал таять и таять.
И вот и вовсе исчез, растаял.
И дети до того убивались, до того горько плакали.
Свободное копирование
