10 февраля 1878 года. Пятница
Скверно. Серое петербургское утро неприветливо заглядывает в окна. Воздух какой-то грязный, снег грязный, класс грязный, товарищи грязные, да и души их не первой чистоты. Сейчас войдет в класс сонный Докучаев и сонным голосом начнет перед сонным классом читать "Тараса Бульбу", которого мы теперь разбираем.
Скука смертная, лень ужасная. Не хочется ни заниматься, ни читать, ни думать, ни спать, одно только желание и есть: поскорей отправиться в отпуск, увидеть Наташу и растравить свежую рану. Поневоле приходится согласиться с Гоголем, когда он, заканчивая свою повесть "Миргород", говорит: скучно на этом свете, господа!
А есть ли еще другой-то свет? Вот вопрос, который уже три года меня мучает и который я не могу решить до сих пор. Надо будет поговорить об этом с Софьей Степановной, и если она не даст мне положительного ответа, и если она не уверит меня в существовании Бога, тогда, право, незачем жить. Жизнь ведь, "как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, такая пустая и глупая шутка", как сказал Лермонтов, а мое мнение, что и обидная вдобавок. Хоть бы увлечься чем-нибудь, хоть бы раз испытать счастье взаимной любви.
Сейчас начнется четвертый урок. Погода, паче чаяния, прояснилась, прояснилось и у меня на душе. Я постиг наконец, что такое Наташа. Лермонтов объяснил это одним из своих стихотворений, которое я выписываю целиком:
Как мальчик кудрявый, резва;
Нарядна, как бабочка летом;
Значенья пустого слова
В устах ее полны приветом.
Ей нравиться долго нельзя,
Как цепь, ей несносна привычка.
Она ускользнет, как змея,
Порхнет и умчится, как птичка,
Таит молодое чело
По воле: и радость и горе.
В глазах как на небе светло,
В душе ее темно, как в море.
То истиной дышит в ней все,
То все в ней притворно и ложно,
Понять невозможно ее,
Зато не любить невозможно.
(Стихотворение на других не производит того впечатления, какое произвело оно на меня: тип, который оно обрисовывает, слишком тонок и неуловим, и только тот, кто встречал нечто подобное, поймет его, поймет "намек", который делает стихотворение. До сих пор Наташа моя любовь и святыня. 30 сентября 1882 года.)
Это портрет Наташи. Подробнее и яснее охарактеризовать ее невозможно, это что-то неуловимое, дивное, странное, но в то же время обаятельно прекрасное.
Вторые занятия кончились. Сейчас пойдем к чаю. Устал ужасно: занимался с Мишей и писал сочинение по истории, это чуть ли не девятое. Надоело страшно, а отказать неловко. В перспективе имеется еще два по русскому и одно по истории, все это удовольствие к завтрашнему дню. Не знаю, как успею. Зато завтра в отпуск, а послезавтра увижу ее, моего идола, мою царицу. Господи, зачем она так обаятельно прекрасна, отчего она меня не любит? Хоть бы и мне позабыть, разлюбить ее, да нет, не могу! Я ничего не хочу - ни славы, ни богатства; я хочу любви, такой же страстной и нерассуждающей, как и моя! Однако пойду пройдусь несколько по коридору, а то устал сидеть и писать. Мне еще сегодня немало дела.
Свободное копирование
