11 октября 1877 года. Понедельник
Докучаев простил меня, и я был в отпуску. Расскажу подробно, с самого начала.
В субботу не случилось ничего особенного, в воскресенье в 25 минут третьего я был у Николая Николаевича. Там собрались уже почти все участвующие в спектакле: Флоранс Пещурова, Лихонин, Федя, Соня, Володя Ратимов, потом пришел Саша Ратимов, Коля Свечников и Философов. Когда я шел по Адмиралтейскому скверу, то встретил Лизу Пещурову. Я отдал ей честь по-военному, она с пресерьезным видом кивнула головой. Началась репетиция путаницей (т.е. водевилем "Путаница").
Флоранс привела Лизу, но та, просидев несколько минут, убежала к Поповым, куда и я был приглашен. Вечером отправился я к Философову, а оттуда вместе с ним к Поповым. Там опять была Лиза, время провел очень весело и в два часа ночи вернулся в гимназию. Теперь некогда, в свободное же время опишу подробнее поповский вечер. За что я так полюбил Лизу? За что?! А Бог его знает, за что люблю. Потому что любится, коротко и ясно.
Тот же день, последний урок. Сколько муки и сколько наслаждений в этой любви! Бывают минуты глубокого страдания, но эти страдания я не променяю никогда на радости. Я горжусь тем, что я люблю, не увлекаюсь мечтами, а люблю, как любят взрослые, только не так сильно. Эта любовь доказывает мне мое развитие. Я радуюсь ей, мне кажется, не будь ее, я сделался бы таким пошляком, как большая часть нашего класса. Жить одними гимназическими интересами - для меня немыслимо, они слишком вялы, скучны и однообразны, чтобы могли удовлетворить всем потребностям моей натуры*. Я странный человек. Люблю опасности и случайности, но вместе с тем и боюсь их. Я, по моему мнению, не принадлежу к трусам, но не могу назваться и храбрецом, так, середина на половине. Я трус перед и после опасности и не трус - во время ее. Да, впрочем, опасность опасности рознь. Для меня самая большая опасность - расстройство нервов. Оно доходит иногда до больших размеров. Но спрыгнуть с высокого моста, кинуться в средину драки, чтобы спасти товарища, иди назвать в глаза туза и силача класса подлецом, когда он, пользуясь своей силой, обидит кого-нибудь, - о, этого я не испугаюсь. Бывали примеры, что я ходил неделю с синяками за смелое возражение, а в начале прошлого года лежал в лазарете, когда заступился за Аксенова, а Левашов (не тем будь помянут, он выгнан теперь и готовится в классическую гимназию) свихнул мне ногу.
______________________
* Приписка на полях: Вот так натура!
______________________
Вчера вечером особенно понравилась мне Лиза, когда она, с завязанными глазами, ловила всех. Личико разгорелось, глазки блестят*, волны белокурых волос широкими прядями падают по самый пояс. Нет никого лучше ее на белом свете**.
______________________
* Приписка на полях: вот те и раз, завязанные-mo!
** Довольно наивно! А Наташа?
______________________
Я весь вечер старался не глядеть на нее, но иногда почувствуешь на себе ее взгляд, оглянешься - она тотчас отвернется, и я отвернусь. Оба слегка сконфузимся и покраснеем. Мне и стыдно и приятно, что я поймал ее "на месте преступленья", и жду случая, чтоб опять сделать это.
А иногда случается ошибаться в расчетах. Думаешь, что она смотрит на тебя, а она разговаривает с кем-нибудь и случайно взглянула на меня, вызовет на своих губках насмешливую и вызывающую усмешку, которая будто говорит: "Что, брат, ошибся? Поделом!" Когда-то я еще раз увижу ее?..
Свободное копирование
