Зримое слово - 1

С самого раннего детства, еще не понимая значения многих слов, я так живо воспринимала их звучание, что составлявшие их звуки не только создавали в душе определенные представления, но и вызывали желание выразить их в движениях всего тела. Когда наши девушки напевали песенку: "Тиран, тиран, зачем меня ты любишь…", я воспринимала звук "Т" как нечто на меня сверху сходящее, "И" — проникало в меня от головы до ног. "Р" — побуждало к движению, "АН" — я подпрыгивала на пружинящих подушках дивана. Эти прыжки по дивану были для меня — "тиран". Девушки пели печальную народную песню: "Улетела пава за синее море.-.". При звуке "П" я невольно поднимала сначала свои "крылья" к голове" затем их раскрывала, при "В" — двигалась, как бы паря на воздушных волнах, при "А" снова раскрывала "крылья". "Море": в звуке "М" оно было глубоким и всеохватывающим, в "Р" — вода рокотала, в "А" — широко растекалась и т. д. Помню также, как мы с братом, еще не умея правильно выговаривать слова, перед сном, лежа уже в кроватках, занимались филологическими рассуждениями и даже вели диспуты о том, как "по-настоящему" должен называться тот или иной предмет. Четырех лет я начала учиться французскому языку, но слова, которые мне говорила гувернантка, были по моему мнению "совсем непохожи". Русское "вода" — было именно "вода": "В" — волны, "О" — нечто округлое, всеохватывающее, "Д" — спокойное падение. А французское "еаи"! — совсем голое и жалкое! Или слово "epi" вместо "колос"! В "колосе" слышалось сразу, что в "К" у него есть что-то прямо стоящее, в "О" — теплое и округлое, в "Л" оно живет и шуршит, а в "С" — сияет зернами. "Epi" — мертво и неподвижно! Я упрямилась и долго отказывалась повторять французские слова. А когда мы учили стихи — каждый ребенок это, конечно, помнит, — прежде всего воспринимался звук. Смысл осознавался иногда через годы. В ранней юности мне очень нравилось стихотворение Бальмонта: в нем весеннее настроение в ряде строчек передается только словами, начинающимися на "Л". Создавалась картина весны — обилие влаги, распускающиеся почки. В своих ранних стихах я много пользовалась аллитерациями, а Вячеслав Иванов, специально изучавший звуки и ритмы и обладавший в этом большими познаниями, меня поддерживал. У него есть сонет, в котором мое имя — Маргарита — расшифровывается по составляющим его звукам.