В летные дни Васильев уезжал на аэродром в семь утра. Было решено, что в восемь часов Евгений Николаевич пришлет грузовик и мы должны будем погрузить все, что только возможно, и успеть выехать с Поварской до возвращения Васильева.
Последнее время он стал подозрителен, проверял в передней на вешалке пальто, узнавая, кто из нас дома. Иногда ему чудился в нашей комнате чужой голос, и тогда, найдя какой-нибудь пустячный предлог, он стучался к нам в дверь и, не дождавшись ответа, быстро распахивал ее настежь, заглядывая в комнату.
Видимо, терпение его истощалось. Он не пил, старался пораньше приходить домой. Часто подстораживал меня у дверей, провожал по улице, без конца предлагал деньги, боялся, что мы голодаем. Именно на этом мне и пришлось сыграть.
Обычно избегавшая встреч с Васильевым, я теперь сознательно их искала. В тот памятный вечер накануне бегства я сама пошла на кухню разогревать ужин.
Как и следовало ожидать, услышав мой разговор с теткой на кухне, Васильев немедленно пришел к нам. Он стал рассказывать о полетах, общих знакомых летчиках и звать меня с собой на аэродром.
Я, против обыкновения, оживленно поддерживала разговор и заметила, что Васильев был этим приятно удивлен.
– А ты завтра летаешь? – спросила я, когда тетка вышла из кухни.
– Да. А что? – живо спросил он.
– Знаешь, – сказала я, – как надоели мне уроки, как я устала, как хотелось бы по старой памяти поехать куда-нибудь пообедать.
– Да что ты! – радостно воскликнул Васильев. – Я ушам своим не верю! Конечно, завтра же пойдем. У вас, наверное, денег нет. Я вижу, что вы каждый день жарите одну картошку. – И он полез за бумажником.
– Что ты! Что ты! – искренно испугалась я. – Деньги у нас есть.
– Знаешь что?.. Едем ужинать сейчас! Едем! – Он уже тянул меня с ожесточением за рукав.
– Ни в коем случае. – Сердце мое отбивало отчаянные удары: вдруг не сумею удержать его на нужной точке, вдруг вспыхнет, начнет все вокруг крушить?.. – Ника, – как можно спокойнее сказала я, – сегодня никак не могу. У меня еще несколько страниц перевода на завтрашний день…
– К черту переводы! Едем!
– Если ты будешь продолжать тянуть меня за рукав, то разорвешь платье. Вообще, изволь уважать меня, мою свободу, если я сказала завтра, значит, завтра. Имей терпение и жди.
– Ах, Курчонок, ушам своим не верю! Как я рад! – говорил Васильев. – Давно тебе пора кончить идиотскую жизнь какой-то бедной, нищей учительницы!
– Ты не понял меня, – перебила я его, – не думай, что я к тебе возвращаюсь, прошу тебя, не думай этого. Всего-навсего захотелось пойти с тобой завтра пообедать. А для этого по окончании полетов никуда не ходи, а сиди и жди меня на аэродроме. Жди, пока я не приеду.
– А почему мне самому не приехать за тобой сюда? – Лицо Васильева было полно недоумения.
– Потому что, – я понизила голос до шепота, – я не хочу, чтобы мама и тетя об этом знали…
Этот довод вполне убедил Васильева, и он обещал ждать меня около аэродрома.
Свободное копирование
