Накануне бегства мы с Никитой пошли в загс регистрироваться.
Просидев два тягостных часа в очереди в прокуренной приемной, среди хвостов на развод, на регистрацию новорожденных, на регистрацию только что умерших, мы вошли в заветную дверь.
Худенький, седой, в очках старичок, заглянув в удостоверение личности Никиты, спросил:
– Ни разу еще не вступали в брак?
– Нет.
И, заглянув в мое удостоверение личности, он укоризненно покачал головой.
– Что ж, теперь, надеюсь, уже по-настоящему вступаете в брак, так сказать, без ошибки! – И, не дожидаясь ответа, он пожал нам руки.
Мы еле сдерживали улыбку.
Девушка, оформлявшая наши документы, вдруг удивленно спросила:
– Позвольте, товарищи, а где же жить будете, разве не по одному адресу?
– Нет! – дружно, словно сговорившись, воскликнули мы разом и тут же засмеялись.
Старичок нагнул голову и посмотрел на нас поверх очков. Его покрасневшие, утомленные веки быстро моргали, он, видимо, ждал от нас каких-то пояснений.
– Мы на одной квартире не можем никак ужиться! – смеясь, сказал Никита. – У нас очень плохие характеры! – И, взяв меня под руку, быстро повел к дверям. Я видела, как старичок с расстроенным лицом безнадежно махнул нам вслед рукой.
На улице Никита поцеловал мне руку.
– Ну-с, – весело сказал он, – милая и необыкновенная моя женушка, приглашаю вас на чашку кофе. Здесь рядом, в кафе. Эта чашка кофе заменит нам пышный свадебный обед!
– Друг мой, – ответила я, – сейчас не до шуток. Завтра наш побег. Следовательно, сегодня предстоит как-то обезвредить Васильева, усыпить его бдительность, и мама меня ждет. К тому же голова ужасно разболелась. Я обещаю вам эту чашку кофе на Сретенке, в новой комнате.
– Жаль, – искренно вырвалось у него.
Я горячо обняла его и поцеловала в лоб.
– Никита! Я никогда не забуду того, что вы для меня сделали. Это крупный моральный вексель, и я счастлива буду оплачивать его в течение всей жизни.
– Не думайте об этом, Китти! Это пустяк, о котором не стоит говорить.
Свободное копирование
