Вернувшись в штаб бригады, я получил новое задание: возглавить оперативную группу по строительству командного пункта штаба фронта в лесу под городом Юхновом на реке Угре.
К работам был привлечен 150-й инженерно-саперный батальон и отдельные подразделения других частей бригады.
Обстановка с точки зрения боевых действий была спокойная, налеты вражеской авиации отсутствовали.
Сроки строительства были установлены очень сжатые, и применительно к послевоенным временам все выглядело как на ударной стройке. Отдыхать удавалось очень мало, спали по несколько часов в сутки.
Наиболее трудоемким сооружением был подземный узел связи. Для командования мы строили относительно комфортабельные рубленые дома из разобранных деревенских изб с подземными убежищами. Несмотря на удачное размещение КП в крупном хвойном лесу, много внимания было обращено на маскировку всех объектов и дорог, особенно на подъездах.
Когда все уже было в основном закончено, и штаб заработал, член Военного Совета фронта Булганин Н.А. как-то пошутил, заметив, что надо бы замаскировать и белых кур, завезенных для снабжения начальства свежими яйцами.
По завершении строительства основного командного пункта нам поручили сооружение запасного. Он был намечен вдали от линии фронта, также на реке Угре, в районе деревни Бели в прекрасном лесу.
Стояло лето, была отличная погода, и жизнь протекала, как в мирное время – не слышно было даже артиллерийской стрельбы. Сроки строительства были приемлемые, только дома для командного состава пришлось возводить из свежесрубленного леса, что осложняло работу.
После проведения успешных наступательных операций и продвижения линии фронта на запад командование решило разместить новый командный пункт в районе деревни Всходы на Смоленщине, но мы его также не закончили.
В связи с большим объемом строительства временных дорог на фронте и в ближайшем тылу нами была разработана весьма рациональная конструкция колейной дороги для автомобильного транспорта, нашедшая широкое применение на фронте.
Летом 1943 года отец сообщил о предварительной договоренности с командующим дорожными войсками генералом Федоровым о моем переводе в дорожные войска. Как ни велик был соблазн оказаться в менее опасной обстановке, я отказался.
В период строительства командных пунктов при поездках к начальству в темное время суток в свет фар попадали иногда зайцы, которые метались в освещенной зоне. Я пытался, выскакивая из кабины, попасть в них, стреляя из пистолета, но безуспешно, а дичь была бы нам очень кстати. На этой «охоте» со мной чуть не произошел несчастный случай. Обычно во время таких поездок я держал пистолет наготове на груди под шинелью, но однажды, задремав, я по возгласу шофера спросонья открыл дверь кабины и встал на подножку – пистолет, выпав из-под шинели, самопроизвольно выстрелил. Пуля, к счастью, никого и ничего не задела.
Вспоминается еще один подобный случай: на автомашине во время очередной рекогносцировки мы выехали из ложбины в разбитую и оставленную жителями деревню, и буквально натолкнулись на волка. Выскочив из кабины, я выхватил пистолет ТТ, но как нарочно, патрон застрял в обойме, а шофер долго не мог снять карабин, закрепленный на потолке кабины. Тем временем волк не спеша удалился в лес.
Только один раз во время войны мне повезло на охоте. Весной 1944 года в лесном болоте удалось ранить в крыло при взлете селезня чирка-свистуна, за которым пришлось в хромовых сапогах бегать по воде. Зато сколько радости было от такого трофея!
Свободное копирование
