Во второй половине августа 1943 года мы оставили Ласицкое. Только рассвело, и наш обоз тронулся в путь. Хлеб еще был не убран и трава не скошена. Косари не спешили с уборкой зрелого хлеба. Они были безразличны к этому. Партизанско-немецкая война обесценила всякую собственность, и у крестьян не было никакой заинтересованности пахать, сеять и убирать.
Медленно двигался наш обоз между деревьями в лесу и по открытым полянам. Молча шагали мы за повозками. Настороженные, винтовки наизготовку, револьверы за поясом, мы бросали взгляды во все стороны.
Въехали в глубь Ласицкого леса. Остановились на возвышенности, осмотрели ее, насколько она подходит для разбивки здесь наших палаток.
Между двумя рядами деревьев, растянутых на две добрые версты, стали мы разгружать партизанские повозки. С редакционной повозки мы сгрузили чемоданы со шрифтом, радиоприемник и все редакционное имущество.
В тот же день мы оборудовали шалаш, разбили палатки из парашютного шелка, оборудовали кухни и начали готовить пищу. Для тех условий пища была хорошая. Недостатка в мясе и хлебе не было, хозяйственная часть Соединения заботилась о хорошем снабжении. Группы партизан разъезжали по селам и деревням и заготавливали необходимые продукты. Мы считали, что крестьяне должны обеспечивать в первую очередь продуктами нас, а не немцев, которым они возили поставки на большие расстояния.
Ласицкий лес был густой и соединялся с другими лесами. На территории протяженностью в несколько десятков километров располагалась наша держава — Соединение. В близкой связи с нами находились партизанская бригада полковника Федорова и бригада майора Повторенко в Озерах. Недавно организованный польский отряд имени Тадеуша Костюшко был подчинен нашему Соединению.
Каждый отряд был отдельной партизанской единицей со своим штабом, диверсионной группой, комиссией по пропаганде, редакцией, амбулаторией, группой разведчиков, хозяйственной частью. При отрядах были коммунистические и комсомольские ячейки, состоявшие из членов партии — граждан Советского Союза или коммунистов и сочувствующих им бывших польских граждан.
В штаб Соединения должны были поступать регулярные отчеты об операциях отрядов, а штаб Соединения, в свою очередь, ежедневно по радио отчитывался перед Центральным партизанским штабом в Москве.
Часто проводились совещания партизанских штабов, где обсуждалось положение в районе действий партизанских отрядов, а также методы их работы.
Бывали случаи, когда штаб Соединения в своем донесении в Москву указывал количество пущенных под откос немецких эшелонов, количество разбитых вагонов, убитых немцев, а Московский штаб обращал внимание генерала Бегмы на неточные цифры. Видимо Московский штаб имел свои секретные каналы, по которым проверял точность поданных партизанскими штабами сведений.
Свободное копирование
