Действительно, через 2 дня, 20 августа 1911 года, мною было получено приглашение в Петергофский дворец. Я захватил с собой орденские знаки 1-й степени для членов царской семьи, а также альбом с фотографиями Камчатки в подарок покровителю братства цесаревичу Алексию.
Во дворце меня встретил дежурный генерал и ввел в большой зал, в котором никого не было.
— Эти апартаменты в вашем распоряжении, — объявил он, — ждите здесь и будьте готовы к вызову. Их Величество будут принимать вас в Малом Александрийском дворце. Если что-нибудь вам потребуется, быть может завтрак или чай, позвоните.
Мне захотелось отведать царского чая. Просьба моя была немедленно выполнена. Затем меня повезли в Александрийский дворец. По дороге, в парке, я встретил ландо, в котором ехали в светло-голубых платьях четыре княжны с фрейлиной.
Когда я вошел во дворец, открылась дверь и меня встретил статный офицер в гвардейской парадной форме — князь Иоанн Константинович (сын известного тогда поэта, Великого Князя Константина Константиновича Романова, подписывавшего свои стихотворные произведения инициалами К.Р.). Он принял у меня благословение, после чего повел в вестибюль, расположенный внизу. Здесь на старинных стульях и креслах вдоль мраморных стен сидели военные и гражданские сановники.
Некоторым из них я был представлен, например королю Сербии Петру I Карагеоргиевичу, королю Николаю Черногорскому, известным тогда каждому по фотографиям в газетах и журналах в связи с происходившими балканскими войнами.
Спустя некоторое время меня пригласили к Императору. В небольшой, уютной, довольно скромно обставленной гостиной находились Государь с супругой и с ними красивый мальчик в матросской форме — престолонаследник Алексий.
Царь, указывая на своего сына, сказал, обращаясь ко мне:
— Вот покровитель вашего Камчатского братства, отец Нестор... Примите.
Я поблагодарил царственных родителей и сказал краткое приветствие покровителю Камчатского братства.
После этого Николай II задал мне ряд вопросов о моей миссионерской деятельности, а я, отвечая, подал покровителю братства — наследнику цесаревичу — альбом с видами Камчатки. Государь, ласково поглаживая сына по голове, сказал ему:
— Алешенька, ты потом посмотришь альбом. Давай-ка лучше расспросим отца Нестора о его путешествиях по Камчатской области да о его пастырской деятельности.
Когда я, выполняя монаршую волю, рассказал вкратце о пережитом, виденном и проделанном мною в этом далеком, забытом крае и преподнес в заключение царской семье орденские знаки Камчатского благотворительного братства 1-й степени, Николай II, принимая их, осведомился:
— Теперь у вас все хорошо?
— Да, Ваше Величество, — ответил я с благодарностью, — в настоящее время мною открываются отделения Камчатского братства в Петербурге, Москве, Киеве и других городах. Но я осмеливаюсь просить Вашего Всемилостивейшего разрешения на один товарный вагон ежегодно от Москвы до Владивостока для отправки приобретаемого братством школьного оборудования, церковной утвари, медикаментов и других пожертвований.
Государь ответил:
— Ваша просьба будет исполнена.
— А что еще для вас сделать? — спросил царь и, как бы что-то обдумывая, сказал:
— Отец Нестор, наша семья желает подарить Камчатскому братству церковь. Для получения ее вам надобно будет заехать в Зимний дворец к графу Ростовцеву. А еще я и царица вручаем вам образ преподобного Серафима Саровского.
Царица спросила:
— Можно ли вам подарить шерстяные платья для взрослых и детей Камчатки, связанные моими дочерьми?
Я поблагодарил царя и царицу за подарки, высказав при этом мысль, что лучше всего устроить дарственную церковь в глухой части Камчатской области и освятить ее в честь святителя Иоасафа Белгородского, прославление мощей которого должно было произойти в Белгороде через 15 дней. Император удовлетворил и эту мою просьбу, спросив, буду ли я на прославлении мощей в Белгороде. Я ответил:
— Я такой маленький человек, что едва ли даже увижу что-нибудь в Белгороде, так как от такого множества людей меня затолкают в толпе.
Тогда Государь сказал:
— Вы, отец Нестор, будете официально участвовать в прославлении мощей, чему я буду очень рад. Все подробности о вашем официальном участии узнаете от Великой Княгини Елисаветы Феодоровны, посетите ее в Москве, и она вручит вам от нашей семьи специальное иоасафовское облачение, такое, какое будет у всех участников — архиереев и священников.
Я глубоко поблагодарил Государя Императора за дарованную мне милость и долго переживал эту духовную радость.
Наконец я попросил разрешения на право ношения Камчатского орденского знака военными чинами, о чем Государь обещал отдать соответствующее распоряжение, что и было вскоре выполнено. Военным разрешалось носить, после ордена Святого Станислава, орденские знаки Камчатского благотворительного братства на орденской ленточке цвета русского национального флага.
По окончании аудиенции Государь благословил меня походным образочком преподобного Серафима Саровского и одарил многими ценными подарками.
По прибытии в Зимний дворец мне показали опись церковной утвари и огромные ящики с упакованной в них разборной церковью. Здесь же мне вручили дар царицы для нужд камчатского населения — несколько сот комплектов шерстяного белья, связанного в том числе и Великими Княжнами. А от себя Государь приложил пакет с деньгами (1000 рублей) на мои разъезды по Камчатке.
Через два дня меня пригласили в Аничков дворец ко вдовствующей Императрице Марии Феодоровне. Как и в минувшем году, она была любезна и заботлива. Когда я вошел в ее кабинет, первым ее вопросом был:
— Чем я могу быть вам полезной, отец Нестор?
Я попросил у нее разрешения командировать на Камчатку десять сестер милосердия. Она удовлетворила эту просьбу. По моему совету медсестры были посланы из Сибирской общины Красного Креста, так как тамошние климатические условия совпадали с теми, что были на Камчатке. Сестры добровольно пошли на самоотверженную работу, я могу свидетельствовать о подвигах любви и милосердия с их стороны ко всем туземцам далекого уголка России.
Свободное копирование
