Наводнение

В 1907 году, в первой половине августа, вследствие проливных дождей, от бурных горных потоков в Гижигинском уезде случилось большое наводнение, причинившее много бед и несчастий. Потоками воды были смыты все запасы рыбы, в том числе и корм для собак, были снесены жилища и юрты тунгусов с их меховой одеждой и всем домашним скарбом. Вдобавок ко всему, от селения Гижиги до границ Охотского моря был недоход рыбы, которая для коренного населения являлась основным продуктом питания, заменяющим собой и хлеб, которого тогда там не было.

Тунгусы, пострадавшие от наводнения и возникшего вследствие этого голода, не имели оленей, что лишало их возможности добывать пропитание для своих семейств. Я был очевидцем их безвыходного положения. Меня охватывало отчаяние при мысли о том, что я ничем не могу помочь несчастным страдальцам. Я написал призывные письма Владыке Евсевию во Владивосток, епископу Андрею в Уфу, а также отцу Иоанну Сергиеву в Кронштадт. Мои послания достигли цели спустя лишь год. В ответ я получил ободряющие письма, кроме того, денежную помощь и продуктовые посылки для пострадавших от стихийного бедствия. Особенно меня воодушевило и утешило краткое, но вдохновенное письмо отца Иоанна.

«Отец Нестор!

Дерзай и уповай пред лицем пославшего тебя на апостольскую проповедь. Терпи, как Апостолы, уповай на помощь Божию, утешай новую паству твою надеждой Жизни Вечной. Переводом посылаю тебе 400 рублей на голодающих.

 Протоиерей Иоанн Сергиев».

С первых же шагов своей пастырской деятельности я стремился облегчить участь коренного населения Камчатки. Но дальность расстояния до европейской России, отсутствие телеграфного сообщения и регулярной прямой транспортной связи препятствовали скорому осуществлению моей мечты. Поэтому на первых порах мне приходилось довольствоваться воззваниями и письмами к родным и друзьям о сочувствии моему начинанию. Памятуя о том, что «сила Божия в немощах совершается », я не впадал в уныние, а постепенно и обдуманно начал готовиться к далекому путешествию в Петербург. Я никогда не был там, и меня, скромного, захолустного иеромонаха, пугала чопорная, чиновная, сановная столица, которую я представлял себе недоступной для меня.

Пока же мне приходилось еще много и долго трудиться как пастырю без всякой поддержки в одинокой работе. Из-за отсутствия материальной помощи или совета от своей Российской Церкви я твердо решил организовать специальное Камчатское братство с установлением хотя бы скромного денежного фонда для бесперебойной широкой работы по улучшению жизни туземцев.