Все страдания, связанные с тяготами быта в камчатской глубинке, я переносил стойко, утешая себя молитвой и верой в то, что Господь Бог даст силу, чтобы преодолеть встретившиеся на моем пути трудности. Я видел воочию плоды своей пастырской деятельности. Так, например, в одной из подземных юрт, где жили эвены, я при виде изнывающих от чесотки и грязи детишек попросил мать разрешить мне вымыть и вылечить двух ее мальчиков в возрасте 6—8 лет. Несчастная, не понимая значения моей заботы, воспротивилась этому и, оберегая своих детей от чего-то чуждого, неведомого, отказала в моей просьбе. Ведь ее мальчики, по тогдашнему обыкновению, никогда не мылись. Я долго убеждал ее согласиться с моими доводами о значении мытья для здоровья, обещая излечить детей.
Видя непонимание матери и ее упорство, я сделал другой подход. Этой полудикой эвенке я предложил:
— Давайка я помою менее любимого из твоих сыновей!
Она, немного подумав, наконец согласилась и указала на старшего. Тогда я согрел на костре воду, приготовил простыни, мыло, полотенце, бинты и мазь. При виде всего этого младший мальчик бросился защищать своего старшего брата... от мытья и лечения. Он царапал меня, что-то кричал, а мать сердито ворчала, недоверчиво и боязливо глядела на меня. Ласковыми уговорами я успокоил малыша, а старшенького принялся мыть теплой водой. Ему это вскоре, по-видимому, понравилось, но больше всего его занимала мыльная пена.
Спустя более десяти дней, на протяжении которых я настойчиво мыл и перевязывал его болячки, мальчуган преобразился. Он стал выглядеть замечательно: чистый, без струпьев и ран, довольный и веселый. Мать пришла в неописуемый восторг. Она радовалась, смеялась, благодарила меня, а главное, настойчиво принялась просить меня сделать таким же белым, здоровым ее любимца — младшего сына. Первоначально я сделал вид, что не соглашаюсь выполнить ее просьбу, но потом «смилостивился» и обещал заняться младшим мальчиком при условии, если мать станет помогать мне в этом и будет учиться, как надо следить за чистотой и здоровьем своих детей после моего отъезда. Наделил я эту юрту щедро перевязочным материалом, мазью, мылом и детским бельем.
Когда я закончил лечение мальчиков и собрался ехать в другие стойбища, мать, обращаясь к моим проводникам, сказала:
— Расскажите во всех юртах, что когда приедет инаклек (друг, приятель) Нестор, то его не надо бояться и ему можно давать детей «чистить водой», как он моих «вычистил». Только пусть «сало» (мыло), которым он мазал моих мальчиков, не едят, оно невкусное. Я сама съела кусок, после чего у меня еще и теперь болит живот.
И мне всюду, куда я ни приезжал, приходилось, в числе прочих забот, объяснять назначение мыла.
Свободное копирование
