Теперь можно бы сказать о духовенстве. На моей памяти мы не могли хвалиться чем-либо особым. Служили, так можно сказать. Бывали, правда, поразительные примеры святых людей. Почти в каждой губернии были свои маленькие кронштадтские: о. Василий Светлов в Тамбовской губернии, о. Николай - в Пензенской, о. Константин - в Симферополе и т.д. Но большею частью мы становились "требоисполнителями", а не горящими светильниками. Не помню, чтобы от нас загорелись души... Но не было (за исключением) и дурных типов. Только дух в духовенстве начал угасать. Правда, лучшие христиане не обращали на это внимания, крестились, венчались, хоронились у духовного отца, но, пожалуй, отцами-то мы и переставали быть... Приходилось слышать и критику.
Как-то разговорились об одной проповеди в храме.
- Да, говорит, а сам-то...
Другие молчат. А один осиновский богомольный крестьянин возразил:
- Ну што ж? Да рази это он говорил? Это Церква говорит.
Но едва ли все были такими вдумчивыми...
Житье духовенства морально становилось все труднее... Приближались революционные времена... Дети духовенства почти сплошь отказывались идти по дороге отцов...
Происходил тяжелый процесс и в толщах народных. А тут тяжелая война...
И разразилась революция.
Свободное копирование
