Как выехать, и побыстрее, из СССР? С каждым днём становилось всё яснее — надо торопиться. Я снова обратилась за советом к Ниило Виртанену. Он сказал, что четвёртое управление армии подыскивает людей, знающих языки и имеющих опыт работы за границей. Управление занималось военной разведкой, руководил им генерал Ян Берзин[1]. Виртанен был с ним знаком, считал его способным руководителем разведки и обещал мне устроить с ним встречу. Берзин был латыш, с шестнадцати лет участвовал в революционном движении, был арестован в 1906 году и избежал смертной казни только потому, что был несовершеннолетним. Из сибирской ссылки бежал, чтобы продолжить нелегальную революционную деятельность. После 1917 года Берзин примкнул к Троцкому, командовавшему тогда Красной Армией. Таков был человек, который, по словам Виртанена, примет меня с распростёртыми объятиями.
Через несколько дней я была у него в кабинете. Берзин был статный красавец, с лицом, будто высеченным из камня. Разговаривая, он постоянно моргал воспалёнными глазами. Времени на пустые разговоры не тратил. Узнав, что я работаю в Коминтерне референтом по Скандинавии, Берзин сказал, что дело для меня найдётся. Но не был уверен, что Куусинен отпустит меня из Коминтерна. Не лучше ли мне сперва переговорить с мужем?
Я снова пошла к Куусинену. Он уже знал, что меня «вербует» Берзин, и был против моего ухода из Коминтерна. Сказал, что, если меня не устраивает прежняя работа, в Коминтерне можно подыскать другое место.
В конце разговора я сказала:
— Ты, видно, не понимаешь, что у нас с тобой всё кончено. И будет лучше, если после развода я буду работать под началом Берзина.
Я не сказала ему, что твёрдо решила уехать за границу. После длинного, тяжёлого разговора Куусинен понял, что меня не уговорить остаться в Коминтерне, но развод дать категорически отказался.
Я снова пошла к Берзину, сказала, что Отто согласен. Он при мне позвонил Пятницкому, спросил, чем я занималась в Коминтерне, положив трубку, сказал, что Пятницкий меня горячо рекомендовал. Берзин спросил, была ли я когда-нибудь на Дальнем Востоке. Я ответила отрицательно. Он предложил мне ехать в Японию. Я согласилась не сразу. Мне ведь не были знакомы тонкости работы тайных служб, да ещё я должна была ехать в совершенно чужую страну. Генерал, конечно, заметил моё замешательство, сказал:
— Не беспокойтесь. Мы вам разведзадания не дадим. В Японии можете устраивать жизнь по своему усмотрению, учите японский и вообще знакомьтесь со страной. Мы будем вас финансировать, отчитываться будете передо мной. Единственное условие: в Японию вы должны ехать надолго.
Из разговора я поняла, что задание я всё же получу, но после того, как полностью освоюсь в незнакомой стране. Не хотелось принимать поспешного решения, я попросила несколько дней на раздумье.
В последующие дни я не раз советовалась с Виртаненом, хотя заранее знала, что он скажет. Ниило был уверен, что нам обоим в Москве грозит большая опасность и мы должны пользоваться любой возможностью выехать из СССР. Он сказал, что именно поэтому согласился на предложение Куусинена возглавить бюро Коминтерна в Берлине — недавно было решено его открыть. Он хотел уехать в Китай, но пока это было невозможно. Я согласилась с ним, что жизнь в душной московской атмосфере мне невыносима после «свежего воздуха» Америки. Некоторые из друзей исчезли, я, конечно, тоже была под подозрением, так как долгое время находилась за границей. Кроме того, в Москве трудности с продовольствием, товары, если они ещё в магазинах появлялись, были плохого качества. Повсюду царили антиправительственные настроения, но диктатор сидел в седле крепко.
Так что предложение Берзина было единственным средством спасения. Я согласилась.
Свободное копирование
