После обстоятельного доклада Сталину с участием узкого состава Политбюро о сложившемся положении на англо-советских торговых переговорах со мной согласились, что целесообразно проявить инициативу с нашей стороны по дипломатической линии. Заместитель министра иностранных дел Вышинский 29 июля 1947 г. направил английскому послу Петерсону соответствующее письмо, подготовленное нами в МВТ.
Однако оказалось, что в тот же день, 29 июля, утром нашему послу в Лондоне Зарубину была вручена памятная записка по поводу англо-советских торговых переговоров, а 31 июля было получено письмо английского посла Петерсона.
Последнее письмо Лондона содержало требование об уплате всей суммы очередного платежа по кредиту. Это требование было, конечно, юридически обоснованным, поскольку Соглашение 1941 г. не было изменено. И с этим нельзя было не считаться. Но выполнение этого требования можно было поставить в зависимость от выполнения англичанами обязательств по поставкам, в которых мы были заинтересованы. В связи с этим нашему послу Зарубину было поручено сделать 14 августа 1947 г. следующее категорическое заявление Вильсону: «Советское правительство готово, как уже было заявлено раньше, возобновить переговоры и внести платеж на 31 июля с.г. в остающейся части, если Англия со своей стороны готова пойти на уступки и согласиться, чтобы половина остающейся суммы уже предоставленного кредита была пролонгирована на 15 лет. При этом Советское правительство предупреждает, что переговоры могут дать успешные результаты в том случае, если параллельно с твердыми обязательствами по поставкам товаров Советским Союзом Британское правительство возьмет на себя также твердые обязательства по поставкам в тех размерах, которые были заявлены Советской стороной во время переговоров в Москве».
Как мы и ожидали, это заявление вызвало пространное письмо министра торговли Криппса с изложением уже известных нам позиций и с выражением явного желания возобновить переговоры.
Об этом письме Криппса я доложил Сталину. Сказал ему, что именно теперь настало время прямо сказать англичанам, что мы не просим от них больших уступок, чем они предоставили Франции, и что, отказывая нам в этом, они, по существу, допускают в отношении нас дискриминацию. Сталин согласился.
Свободное копирование
