Ленинакан. 15 декабря - 1

 ЛЕНИНАКАН - НА ЗАВАЛАХ                                    4.

               “Подобно тому, как враг, увидев,

                         что мы обратились в бегство, еще больше распаляется,

                так и страдание, подметив,

                              что мы боимся его, становится еще безжалостней.

                Оно, однако, смягчается, если встречает противодействие.

                Нужно сопротивляться ему, нужно с ним бороться..

                Страдание занимает в нас не больше места,

чем сколько мы предоставим ему...”

                                                                Мишель Монтень

Четверг, 15 декабря

21.25 Ленинаканского времени. Закончен первый рабочий день.

У французов собаки, у японцев приборчики, отзывающиеся на биение сердца, у австрийцев тепловизоры, а у нас...

Наш дежурный Игорь Петренко начал утро с того, что разжег в фойе костер!

Зав по медицине, он же "глав-бух" - ответственный по спиртному Сергей Шалыга колдует над "наркомовскими" ста граммами на брата:

- Пургенчик с антигриппинчиком на стакан подсолнечного масла. Перемешать...

Юра Бессергенев делится впечатлениями:

- Французы с собаками по развалинам идут, флажки ставят здесь живой, здесь мертвый.

- Начальство бы так обкладывали, - сумрачно отзывается Олег Гвоздев. - Здесь дурак, здесь умный...

Как же прошел день?

Олег Гвоздев:

"Ночью слегка замерз, но вполне терпимо.

Встали в 7 утра. Игорек Петренко и Андрей уже приготовили на примусах завтрак:  суп из консервов и чай. Черпачок супа и 200 гр. чая. Воду надо экономить. Завтрак обильно сдобрен хлоркой. Ужасно вкусно!"

Какой здесь бардак! С утра мы с Бессергеневым и Шынгысом отправились на поиски руководства.

Олег Гвоздев:

"Пока суть да дело, я еще раз прошелся по административному корпусу нашей фабрики. Сделал пару снимков на открывающуюся панораму. 

Верхние этажи здания в аварийном состоянии. Глубокие трещины в стенах и потолках, вываливающиеся блоки и куски штукатурки. В кабинетах все поставлено с ног на голову.  Столы, стеллажи с бумагами, шкафы, телефоны - все перемешано в общую кучу. На многих столах брошены остатки еды. Видимо, трясти начало во время завтрака, принятого у чиновников в это время. Удручающая картина".

Сергей Хардиков:

"Пока Шеф с Бессергеневым ходили в штаб выяснять, что и как, мы прогулялись вокруг. Разграбленная столовая. Валом лежит и тухнет мясо и птица. Во дворе гробы с  покойниками, откопанными из развалин. Мертвецов никуда не увозят. Они лежат на улицах по  несколько суток, пока их не опознает кто-нибудь из родных. Немудрено, что город на грани вспышки эпидемии.

...У одного руки и ноги окоченели и торчат из-под крышки. Я как увидел эти скрюченные сине-желтые раздробленные пальцы, чуть не обрыгался".

Олег Гвоздев:

“Шеф и Бессергенев все еще в бегах. Мы с хлопцами вышли во двор фабрики покурить и посмотреть все при дневном свете. Во двор начали стекаться местные жители. Подходят к гробам, ищут своих родственников. Трупы, которые ночью лежали на носилках, тоже переложили в гробы. Правда, ограничились тем, что просто положили. Из ящиков торчат обезображенные руки и ноги.

Пошли к развалинам посмотреть работу, но ветерок потянул со стороны гробов, и меня чуть не стошнило от запаха. Всей толпой поспешили ретироваться".

Сергей Хардиков:

"Пошли за водой на колонку. Поглядели на руины при  солнечном свете. Как в кино, после бомбежки. Улицы завалены битым камнем. Возле Горкома партии груда искореженного железа. Это когда-то было черной Волгой. На углу улицы стоит танк.

Кругом армейские патрули с автоматами и дубинками. Поверх шинелей - бронежилеты. Возле вино-водочного магазина - часовой с пулеметом. Но судя по разбитым витринам, магазин уже разграблен.

Еще одна раздавленная машина с голыми дисками  -  кто-то из ловких ребят снял с нее колеса.

Набрали воды, вернулись. Нас уже ждут".