Командование части не приняло во внимание характеристику и досрочно, уже во второй половине 1951 года, я получил звание старшего лейтенанта. Мой командир, не удостоившись получить очередное звание запил, видно и раньше у него с алкоголем была крепкая дружба, стал небрежно относиться к выполнению служебных обязанностей, и после встречи нового 1952 года мы встречали нового командира и замечательного человека, майора Корзуна, кстати жителя Ленинграда.
Он с первых дней своей работы поразил нас своей подтянутостью, обязательностью, тактом обращения с подчиненными офицерами и солдатами. В нем я увидел что-то похожее, из прочитанной литературы, о общении в кают-компании русских морских офицеров. Общаясь с ним мы, как-то по другому и уже с гордостью, стали оценивать свой воинский труд. И если кто и научил меня общению в офицерской среде, то это был мой ротный командир.
Взять хотя бы общение вне службы. Один раз в месяц были встречи сослуживцев в домашней обстановке по очереди у каждого офицера, начиная с дома командира. Прием гостей, рассаживание за столом, пользование приборами, ведение беседы, тосты все это происходило без навязывания и понуканий, а как-то само собой, но с подачи командира. Никто не думал что это происходит в порядке нравоучений, а просто так должно и быть. В день приема и ты сам, и твоя супруга старались воссоздать атмосферу его квартиры, хоть и слабо напоминающую подлинник.
Наш приемный центр отстоял на значительном удалении от города и от нашей части. Смены радистов мы вывозили за город на автомашине, там постоянно должен был находиться один офицер, это было особенно важно в зимнюю непогоду, когда невозможно было добраться даже автотранспортом. Приемные устройства были в основном американского производства с достаточно мощным выходом, который по постоянной линии связи должен достигнуть до радиобюро, где этот сигнал принимал радиотелеграфист, имея дуплексную связь со своим корреспондентом. Радист управлял своим передатчиком, тоже находившимся на значительном удалении. Дело в том, что приемные и передающие устройства должны были быть разнесены потому, что антенные поля занимали большие площади и могли быть построены только за городской чертой, да и то город активно наступал на эту территорию. Нагрузка на смены радио телеграфистов была очень большой, в эти годы других возможностей по организации связи не было.
Такие возможности появились когда научились использовать по радио буквопечатающую аппаратуру Ст 35 и Бда 42, через аппаратуру закрытия канала. Помню как в наше подразделение пришли два комплекта радиорелейной техники немецкого производства, говорили, что эта техника обеспечивала связь немцам под Сталинградом. Для нас коротковолновиков дециметровый диапазон был незнаком. Понятие прямой геометрической видимости двух антенных парабол было загадкой для нас. Для управления этой техникой в роту прибыл специалист, старший лейтенант Кудрявцев, но ему нужен был помощник. Я заинтересовался новинкой и вызвался ему помогать. Наши станции стали разъезжаться на небольшие расстояния и мы на глаз определяли направленность наших антенных парабол, впервые я познакомился с двухканальной аппаратурой, низкой и высокой частотами. И если нам удавалось организовать связь на открытой местности, то на учениях, проводимых на севере, в лесистой местности, мы такой связи не добились и впервые я получил понятие "геометрическая видимость" и строгая направленность антенных парабол. Тогда я еще не знал, что трассы нужно рассчитывать по карте, определяя командные высоты на местности. После многих трудностей в освоении новых, для наших специалистов, радиосредств, эти станции "Варяги" позволили, с использованием двухканальной телефонной техники и тоже трофейной, установить высокочастотную, телефонную связь командования округа с вышестоящим штабом, конечно закрытую, установив радиорелейные станции на интервале Углегорск- Советская гавань. Первые мои знакомства с радиорелейными средствами связи оказали мне большую услугу в освоении станций типа Р-401, Р- 400. Р-402, Р-404, когда мне пришлось быть замполитом радиорелейного батальона.
Через полгода работы в роте приемных устройств, я все более стал увлекаться приемными устройствами, а они, все чаще, стали поступать отечественного производства. По приезде на приемный центр с очередной сменой, я усаживался с офицером, моим однокашником, за то или иное приемное устройство и он посвящал меня в, доныне незнакомую мне, аппаратуру.
Я быстро убедился, чтобы добиваться необходимого контакта с личным составом, важно знать их занятия по службе и уметь делать то, чем владеет ваш подчиненный, чтобы при случае вы могли помочь или заменить его в трудных условиях. Политработник должен знать и масштаб работы своего непосредственного начальника, чтобы в его отсутствии выполнять и его работу. Наш служебный контакт с майором Корзуном и оказался для меня академией на дому по служебной работе и хорошей встряской в познании работы с личным составом. Положительно сказывалась в моей работе и учёба в средней школе, мне даже поручили работать с молодыми коммунистами, проходящими срочную службу, по изучению биографии И. В. Сталина.
Свободное копирование
