Несмотря на то, что я проучился чуть более двух лет в 833 школе, новых друзей я практически не приобрел. Да и вообще ─ плохо помню своих одноклассников. Напрягаю память и вспоминаю фамилии: Оганов, Копачев, Ривкин, Пудь, еще Юля Храмцова, Минакова, Цуканов, Зотова и конечно же – мое первое детское увлечение Кудряшова Тамара. Все остальные лица смазались в какую-то безликую массу. Будь у меня хоть какие-то фотографии, может быть, вспомнил получше. Но, к сожалению, остались только плохенькие любительские кадры, а общих фотографий класса у меня нет ─ по бедности мать не давала денег на них, считая, что это никому не нужно ─ ни мне, ни им, то есть другим ребятам. Все это,─ говорила она,─ пройдет и забудется и ты никогда не вспомнишь ни о школе, ни о ребятах. Но мне кажется это все отговорки, истинной причиной была наша беспросветная бедность. (Мать в те годы получала без вычетов рублей 150, да еще и 45 рублей отцовских алиментов ─ и все…) Что интересно ─ на фотографиях класса я должен отсутствовать, так как будто бы я никогда в нем не учился. Меня не фотографировали, поскольку я не вносил деньги за фото класса. Обидно было и стыдновато, но что поделаешь ─ такова стезя бедности.
Андрею Оганову, по прозвищу «Оган-Кабан», научившему меня онанизму я посвящу отдельный раздел, Томе Кудряшовой и Наташе Минаковой, «королеве красоты» нашего классы тоже. Про остальных:
Копачев (вроде бы Андрей?) жил в нашем дворе в четвертом подъезде, как и Андрей Оганов, но появился он не с постройки дома, а значительно позже, поэтому в наши, за несколько лет устоявшиеся компании он не вписался. Запомнился он мне каким-то угрюмо-туповатым с вечно пригнутой книзу головой. Хулиганить он не хулиганил, заводилой не был, шутить не шутил, будучи весь каким-то то ли серьезным, то ли очень глупым. Я старался с ним не разговаривать ─ не нравился он мне.
Цуканов (имени на помню)
Запомнился тем, что был второгодник, года на два, как минимум, старше нас, поэтому резко выделялся на нашем фоне и внешностью и физической силой. Учился он из рук вон плохо, зато на физкультуре показывал себя героем. К его чести, несмотря на явное превосходство в силе, нас он не обижал никогда, но и не дружил с нами, поскольку был значительно (в раннем детстве каждый «детский» год за «три» взрослых, а то и больше) старше нас и мы ему были не интересны.
Ривкин (имени тоже не помню)
Был достаточно высоким, стройным евреем, неглупым, достаточно сообразительным парнем, но немного замкнутым, поскольку находился в среде русских и татар, то есть христиан и мусульман. Уровень его образования был выше, чем у меня, да и у остальных моих друзей. Мы с ним болтали, он мне много рассказывал всякой-всячины, что знал сам из книжек и рассказов взрослых. Про иные страны, про иных людей, даже помню, что мы вместе списывали друг у друга домашние задания. Но общались мы с ним только на переменах и по дороге домой из школы (он жил у старого домоуправления за улицей Демьяна Бедного в конце 4 Новохорошевского проезда. В гости друг другу мы не ходили и вместе не играли. Сказывалась разница менталитета, образования, воспитания и, главное, окружения. Еврей, есть еврей ─ выделенный народ. Еще помню его мать ─ невысокую женщину, как мне казалось, слишком старую, чтобы быть матерью, которая иногда приходила к нашей классной побеседовать о сыне. Говорила она всегда тихо, почти шепотом, никогда не спорила, всегда слышалось «да… да» и утвердительные кивки головой. Учился Ривкин средне, скажем на «3-4-4».
Юля Храмцова
Почти полностью стерлась из моей памяти, вспоминаю только, что дружил с ней в 5 классе, что она была достаточно симпатичной худенькой девочкой из совсем простой семьи (вроде как моя). Это, в общем, нас сближало и может быть мы бы остались друзьями, но все испортила моя детская увлеченность Томкой Кудряшовой. Кажется, жила Юля в 28 доме 1 корпуса на первом этаже.
Вовка Пудь
Самый яркий из моих друзей в 833 школе. Наше общение продолжалось и в более взрослом возрасте, пока не закрутила меня череда жен и любовниц. Он был, как и я, достаточно крупным, может даже полным, но, в отличие от меня, крепко сбитым и накачанным. Поэтому во всех наших драках он выходил победителем и, если мне и случалось его побить, то это была либо чистая случайность, либо результат моей хитрости и коварства. Он, к сожалению, а может и к счастью, был прост «как три копейки» и если и пытался обмануть, то это сразу же было видно. Парень он был прямой и честный, что мне и нравилось в нем, потому что мне порою очень не хватало именно этих качеств. Я старался учиться у него честности и прямоте. Вот только не знаю ─ получалось ли это у меня или нет. Кстати, среди моих школьных знакомых, только с Колькой Пилясовым и Вовкой Пудем, мне было как-то просто и легко разговаривать. Они понимали меня и я понимал их без проблем. Была у нас какая-то духовная общность.
Зотова
По прозвищу «дохлая кошка», которое я ей сам и дал. Ой, как мне сейчас стыдно за это. Ох, до чего же жестоки дети! Мы возмущались жестокостью немецких солдат, отправлявших евреев в газовые камеры, а сами порою так дико относились друг к другу, изо дня в день, доводя до слез своих сотоварищей и превращая их жизнь в сущий ад. Девочка эта, достаточно миловидная, имела на щеке под глазом обширное коричневое вздутое родимое пятно, которое, конечно же, уродовало ее юное личико и, я думаю, причиняло ей немало горя и страданий, поскольку она никому из мальчишек не нравилась. Так дело усугубил еще и я, назвав ее таким мерзким прозвищем. Помню, что она била меня ни один раз своим портфелем, что девочки класса отворачивались от меня и не желали со мной разговаривать. Слава богу, что никто другой в классе это прозвище не повторял и только я, как идиот, твердил и твердил его. Но, через некоторое время, видя, что меня никто не подхватывает, я как-то затих и оставил несчастную в покое. Как хорошо, что ребята оказались такими сознательными и не пошли у меня на поводу. Иначе, не знаю, чем бы все это кончилось, наверное ее самоубийством, если бы весь класс орал ей: «дохлая кошка».
Дай ты бог, чтобы ее жизнь сложилась счастливо.
Свободное копирование
