Так, любуясь красивыми природными пейзажами, я не заметил, как быстро пролетело время и поезд остановился на небольшой станции Пабраде. В поезде узнал, что город получил такое название из-за брода, находившегося выше по реке Жеймяне, по которому вроде бы переходила конница Наполеона, когда тот отступал по старой смоленской дороге из России. Военный городок находился недалеко от вокзала, на другой стороне реки. Переходя по мостику реку, невольно остановился и долго смотрел в прозрачную воду, в которой четко виднелась крупная рыба, мирно шевелившая плавниками и никуда не стремившаяся уплыть. Сердце застучало так, как будто я пришел на рыбалку. Уже ясно было одно, что хорошая рыбалка здесь мне обеспечена, а остальное будет видно. Я не сообщал никому о своем приезде, не хотел выглядеть "чинушей", которого надо встречать, да и не хотел менять своей привычке приезжать без предупреждения. По тропинке, видимо набитой солдатами, прошел вдоль берега к кочегарке, зная, что оттуда должна быть дорога к штабу. Так, минуя КПП, я зашел в здание штаба, и только тогда ко мне вышел оперативный дежурный, удивлено спросив о цели моего прибытия, а узнав, тут же доложил обо мне командиру дивизии. Войдя в кабинет, увидел в синеве табачного дыма коренастого чернобрового полковника, пыхтящего сигаретой, хотя в пепельнице еще дымился окурок предыдущей. Это и был Командир Дивизии полковник Александр Ильич Чекаленко. Когда я представился, он тоже удивленно спросил, почему я не позвонил, чтобы пришла за мной служебная машина. Дело в том, что я приехал на должность по распоряжению Начальника Политуправления Округа, присланному кодограммой, для оперативного вхождения в обстановку в период подготовки к дивизионным тактическим учениям, с развертыванием частей до штатов военного времени, которые должны начаться уже в середине января следующего 1986 года. Приказ о назначении на должность поступит только в конце декабря текущего года. А пока я вникал в суть новых своих обязанностей, которые мне красочно объяснял бывший начальник политотдела подполковник Владимир Кутровский, уходящий на такую же должность в соседнюю дивизию в Вильнюсе. Наша дивизия ранее дислоцировалась тоже в Вильнюсе, но после громкого ЧП, прогремевшего на все Вооруженные Силы, была выведена, как говорят в "чистое поле". А происшествие действительно было страшным, доведенный до нервного срыва служебными придирками, офицер штаба, не буду называть его фамилию, расстрелял многих сослуживцев. После этого случая руководство дивизии было обновлено, а на новом месте дислокации соединения начались работы по его обустройству. В течение нескольких лет было построено несколько жилых пятиэтажных домов, военный городок, парк для боевой техники, различные склады для боеприпасов и другого имущества еще на одну дивизию. А когда я прибыл, началось строительство верхнего парка для боевой техники полков и двух жилых пятиэтажных домов. Военный городок находился прямо на въезде в Пабраде, на берегу быстрой и чистой реки Жеймяны, несущей свои воды в реку Нерис и далее в Балтийское море, откуда на нерест поднимались, осенью, косяки красной рыбы. А вокруг город окружали хвойные красивые леса, сплошным ковром покрытые густыми зарослями черники, голубики и брусники. Такая красота, почти девственных лесов в центре Европы, опьяняла и хотелось бродить и бродить, наслаждаясь целительными хвойными запахами, собирая ягоды или многочисленные грибы. Поселили меня в гостинице для приезжающего руководства, находившейся в новом здании клуба части. Комната была большая и холодная, я приходил туда только на ночевку, а все время проводил на службе, готовясь к серьезному для меня экзамену. Проверял и уточнял списки политработников, приписанных к частям, а также и к политотделу. Особо тревожило состояние техники политотдела, на которой придется совершать марш-бросок на Добровольский Учебный Центр, и клуба. Проверял работоспособность печатного оборудования редакционной машины, вызвав на однодневные сборы приписанных специалистов печатного дела, с которыми верстали и выпускали пробные экземпляры будущей газеты. В общем, работы было столько, что некогда было думать о семье, оставленной в Калининграде. Только вечером, просмотрев газеты и телевизионные новости, начинал думать о своем будущем. Многие офицеры долгие годы жили здесь в одиночестве, держа за собой квартиры в крупных городах, но я не держался за город Калининград и решил, после учений, перевезти свою семью сюда, сдав свою квартиру в КЭЧ. На новый год в гости приехала вся моя семья. Встретив за столом новый год, мы пошли в спортивный зал, находящийся здесь же в клубе. Там стояла большая наряженная ёлка и вокруг ее веселились все, кто хотел танцевать и веселиться. Два дня был с семьей, показал им город и его окрестности, а потом отвез их в Вильнюс, посадив на проходящий поезд, идущий в Калининград. Учения начались внезапно. По тревоге прибыл в штаб, в котором уже была группа генералов, прилетевших на вертолете из Риги. Меня ждал генерал-майор Н. Лагутеев, Заместитель Начальника Политуправления Округа, который выступал в роли посредника на учениях. Выехав в район сосредоточения, начали принимать прибывающие автобусы с приписным составом из всех Республик Прибалтики и Калининградской Области. Мне ранее приходилось еще в мотострелковом полку принимать призывной состав на показных занятиях, но такого количества гражданских людей, по разному относящихся к подобным мероприятиям, я видел впервые. Были и такие, которые, чтобы не служить, шли на все. Так, подъезжая вечером к медпункту, увидел резко бросившегося солдата-приписника под колеса моего служебного автомобиля. Водитель среагировал мгновенно, нажав на тормоза, что и спасло солдата. Оказалось, застопоренные тормозами колеса просто скользили по снегу, толкая перед собой голову самоубийцы и все обошлось только телесными повреждениями. После разбирательства оказалось, что военкомат призвал психически больного человека, негодного вообще к воинской службе. Пришлось обращать внимание всех на более тщательное изучение каждого "приписника", выявляя все вновь и вновь непригодных к службе людей. А один из приписников, еще не переодетый в военную форму, ушел тайком в лес и провалился в реку Жеймяну, а когда выбрался, то с ним случился приступ эпилепсии. Так и обнаружили закоченевший труп. Оказалось, призвали совершенно больного человека, освобожденного от службы, поэтому чрезвычайное происшествие "повесили" на военкомат Латвийской ССР. Вот к чему приводил формализм работников военкоматов в изучении людей, бывших в запасе. Забегая вперед, скажу, что после увольнения в запас я, в течение полутора десятков лет до самой отставки, ни разу не вызывался в военкомат, для ознакомления с учетной карточкой, и вообще не знал, куда и в какую часть приписан на военное время, не говоря уже о прохождении учебных сборов. Видимо руководство Вооруженных Сил, твёрдо поверило в то, что у нас в мире только друзья и мобилизационная работа не нужна, сократив потом почти все эти военкоматы. А тогда мы принимали людей, переодевая их в военную форму и превращая в послушный воинский коллектив. Здесь же ставились палатки, в которых жарко топились железные печки, с сохранившимся еще с гражданской войны названием - "буржуйки". Разворачивались ПХД (пункты хозяйственного довольствия) и повара в белых костюмах, как пасечники, деловито варили кашу, вкусно пахнущую настоящими мясными консервами. А рядом на учебных полях шло сколачивание подразделений и их боевое слаживание. На стрельбище шла постоянная учебная стрельба из всех видов стрелкового оружия. Не смолкал гул танков и БМП (боевых машин пехоты) на танкодроме. Всех надо было научить, чтобы вспомнились бывшие навыки уже давно гражданских людей. Проверял и я работоспособность развернутого политотдела в полевых условиях. Люди подобрались грамотные, в основном партийные работники районного звена, сразу включились в работу по созданию партийных организаций в полках, лично присутствуя на партийных собраниях. В целом партийная прослойка в полках и подразделениях соответствовала требованиям времени. Техника политического отдела тоже не подвела, выявленные недостатки в процессе выдвижения в район сосредоточения, были оперативно устранены. Много труда вложили в это прапорщики Жуков и Кукис, специалисты из рембата. Успешно справился со своей задачей коллектив редакции дивизионной газеты, выпустив первые номера газеты, отражающие ход первых дней учений, и пропагандируя опыт передовиков. Контрольные экземпляры, как полагается, отправлялись в Политуправление Округа. Большую признательность выражаю генералу Лагутееву, который грамотно и тактично учил меня, передавая свой богатый опыт в этих вопросах, обращая внимание на живую работу с людьми в частях, но в то же время учил правильно планировать эту работу, чтобы весь политотдел периодически тоже работал в полках. Сам же я чаще работал в 1 Мотострелковом Полку, где было более слабое руководство. Командир полка подполковник Рулин и его заместитель по политчасти майор Абрамов были недавно назначены на должности и не всегда оперативно справлялись с так быстро возникающими проблемами, особенно с бытовым обустройством личного состава. Так продолжалось около недели, а потом вся армада боевой и автомобильной техники, нагруженной боеприпасами и имуществом, тронулась своим ходом почти в пятисоткилометровый марш на Добровольский полигон в Калининградскую область. В разгар зимы по обледеневшей дороге двигалась огромная колонна, из которой часто уходили машины в кюветы, были случаи перевертывания бензовозов, но все обходилось благополучно, все-таки опыт у водителей был. Мой старенький служебный ГАЗ-69 тоже часто останавливался в пути и приходилось водителю долго копаться, устраняя все новые и новые дефекты, проявляющиеся в пути, благо в техническом замыкании колонны находились опытные прапорщики - "технари". Устранив поломки, мне приходилось догонять колонну, разбираясь одновременно с причинами остановки других отставших автомобилей. Уже после учений я получу новый автомобиль УАЗ-469, а пока на старом, повидавшем многое "Газике" объезжал районы расположения частей, проверяя бытовые условия личного состава и политическую работу политработников полкового звена по мобилизации людей на подготовку и качественное выполнение задач тактических учений. Это были опытные офицеры, хорошо знающие свое дело и не требующие в своей работе особого контроля. Особо хочу отметить офицеров - политработников подполковников Трофимова, Однополова, Абрамова, Мязина, Вегеру, майора Чернецкого. Неутомимым в работе оказался и начальник клуба старший лейтенант Олег Кобза, которого после учений придется откомандировать в Ригу, служить "Порученцем" Начальника Политуправления Округа генерал-лейтенанта Самойленко. Выполнив все задачи учений, вновь совершили марш уже в Пабраде. Несмотря на тяжелейшие погодные условия и гололедицу, вся техника возвратилась без происшествий и в полном составе. Обслужив технику и поставив ее на хранение отпустили приписной состав, поощрив отличившихся. Многим отправили благодарственные письма на место работы и представления в военкоматы на повышение воинских званий в запасе. Люди старались от души! Так началась моя служба на новом месте. На свалившиеся в первые дни служебные тяготы я не роптал, наоборот, это помогло мне быстрее изучить своих подчиненных в ходе дела, когда в тяжелой обстановке быстрее проявлялись все качества человека. Большинство офицеров с задачами учений справились успешно, ну а неисправимых "пьяниц", которые умудрялись выпивать даже в ходе учений, представили к увольнению из Вооруженных Сил, после вынесения решения об этом офицерского суда чести. Весной все усилия сосредоточили вновь на строительстве объектов в верхнем парке, который имел условное наименование "Кокон". Необходимо было построить семнадцать боксов для боевой техники, а также ПТО (пункт технического обслуживания), КТП (контрольно-технический пункт), заправку и склад ГСМ. В нижнем парке завершалось строительство боксов для автомобильной техники и началось строительство бетонного забора вокруг военного городка и парка. Здесь основную нагрузку по руководству строительством нёс Заместитель Командира по вооружению и технике подполковник Василий Иванович Тригуб. Все строительство, кроме жилых домов, вели "хапспособом", то есть на стройку выделялись деньги, а все остальное: строительные материалы, бетонные перекрытия, балки, плиты и так далее, мы должны были доставать на заводах и предприятиях по всей Прибалтике. Командир дивизии полковник Чекаленко и обладал всеми качествами не только хорошего руководителя, но и "доставалы". Везде у него были знакомства с руководителями предприятий, с которыми на обоюдовыгодных условиях он договаривался, доставая все необходимое. Большую помощь в этом оказывал и Зам. Командующего Округом генерал-лейтенант Гришин, будущий Командующий ПрибВО, который лично курировал стройку, прилетая почти ежемесячно на вертолете, чтобы посмотреть на ход строительства и дать "разгону", чтобы не расслаблялись.
Свободное копирование
