С тех пор, когда бы я ни появилась, он приглашал меня к себе, и я рассказывала ему о своих результатах, идеях. Если на даче было людно, я, не теряя времени, проводила эксперименты с гостями. Они отдыхали, веселились, общались, а я подтверждала или опровергала свои научные гипотезы. Александр Георгиевич изредка выходил к гостям, посматривал на меня издалека, одобрительно улыбаясь.
Студенческие годы закончились. Я сделала для себя еще одно открытие - ни увлеченности, ни трудолюбия, ни даже призвания недостаточно, чтобы состояться в жизни.
Никогда не забуду, как я получала диплом. Процедура эта, в сущности, формальная, и все естественно двигалось к своему логическому завершению. Но неожиданно мою рецензентку, тоже выпускницу кафедры социальной психологии, Аню Кондратьеву обуял приступ бдительности.
- В этом дипломе упоминаются чуждые нашей науке представители американской когнитивистской ориентации, - вкрадчиво донесла она до сознания дипломной комиссии.
Аудитория затаила дыхание. Совет кафедры напрягся... В тот год я осталась без работы.
- Иди ко мне в аспирантуру! - убеждал Александр Георгиевич. - У тебя диссертация готова! Мы только эмоции немного повернем в русло сознания.
В то время он возглавлял сектор проблем сознания в Институте философии.
Человек в беде может утратить чувство реальности. Это то, что произошло со мной, когда я принесла свои документы в аспирантуру Института философии. На первом же экзамене меня "срезали". В том учреждении даже статуса члена-корреспондента Академии наук СССР было недостаточно, чтобы самому выбирать аспирантов. Но я благодарна судьбе, что так случилось: все равно в их атмосфере я бы работать не смогла. Физически бы не выдержала.
Свободное копирование
