Но мысли - мыслями, мечты - мечтами, а жизнь настойчиво заставляла меня искать реальные выходы из этого, по-сути дела нетерпимого, положения, ибо ни помощи, ни поддержки мне в то время ждать было неоткуда.
Однако, в строгом соответствии с "Законом о Дежурном Чудаке", все мои старания были, как я уже отмечал, напрасны. Сколько бы я ни старался доказать, что "я - хороший", все получалось наоборот. Так для начала я решил стать художником. Пошел к учителю рисования и записался в кружок "ИЗО". Николай Павлович (высокий, тучный не-то китаец, не-то монгол) тут же решил выяснить мои художественные способности и, положив на желтый экран красивый лимон, сказал только одно слово: - "Рисуй!" - и куда-то ушел. Ну, как можно, не умеючи рисовать, изобразить акварелью лимон на лимонном фоне? Разумеется, я такое там "ИЗОбразил", что когда он вернулся и посмотрел на мое "произведение", то, покачав головой, сказал, что ни Репин, ни Левитан из меня не получится.
Между прочим, это была еще одна, очень грубая педагогическая ошибка, ибо, когда я лет через двадцать, будучи врачом, в 1954 году показал свои любительские скульптурные этюды в пластилине самому Вице - президенту Академии Художеств Матвею Генриховичу Манизеру, он отозвался о них очень лестно и тут же предложил мне поступить к нему сразу на третий курс в Строгановское Художественное Училище по классу ваяния. Но это было уже потом. А тогда пришлось "менять профессию".
Потерпев фиаско в "ИЗО", я обратился к Циле Абрамовне - нашей учительнице музыки. В это время в зале "МУЗО" под ее руководством кипела работа, готовилась к постановке самая настоящая детская опера под названием "Лесовик - Еловая Шишка". Либретто этой "оперы" и кто его автор я, разумеется, уже не помню, но то, что музыка к опере была очень хорошей, могу сказать точно. В спектакле были задействованы все лучшие "артисты" младших классов. Высокая, стройная Олечка Кулешова исполняла роль "Ночи", а Сашенька Шербакова (моя тайная любовь) - играла лесную красавицу "Ладу". Разумеется, мне сначала пришлось выдержать экзамен на "оперного артиста". Но, видимо, мои вокальные способности, несмотря на абсолютный музыкальный слух, были оценены не очень высоко, и меня ангажировали лишь на роль "Лешего", поскольку его "ария" должна была исполняться только речитативом.
К спектаклю все готовились очень тщательно. Мне тоже были сделаны "парик", "борода" и "костюм" из самой настоящей рогожи.
Репетиции прошли успешно, и наступил долгожданный момент премьеры. В присутствии общешкольного родительского собрания в зале "МУЗО" все "артисты" играли и пели очень хорошо, и им охотно аплодировали. Но вот наступил момент "Арии Лешего". Аккорд, еще аккорд и еще аккорд... Что случилось? Оказывается "Леший", от волнения, напрочь забыл не только все свои слова, но и все то, что он во время своего "выступления" должен делать на сцене. Минутное замешательство, но "Леший" не теряется и начинает исполнять сногсшибательный "экспромт". Скорчив "страшную" рожу, он вприпрыжку бегает по сцене, гоняясь за "сыроежками", "маслятами" и "мухоморами", хлопая себя при этом руками по бокам, и вопя, что было духу, что-то вроде: "... Кыш - кыш, кукаре - ку - ку! ". Занавес падает, и все зрители лежат под стульями в приступе гомерического хохота. "Успех" был оглушительный и меня с треском вышибли из "Оперной студии МУЗО". Больше я там, разумеется, не появлялся, хотя слава о моих "артистических способностях" гремела еще не один год. Что поделаешь? Пришлось продолжить поиск своего "места под солнцем".
Свободное копирование
