* * *
2. КАВКАЗСКАЯ РИВЬЕРА
Думаю, что небольшая историческая справка не помешает.
В 1883 году весь огромный участок земли от устья реки Сочинки и до самой Мамайки у Мамонова купил потомственный почетный гражданин города Москвы Василий Александрович Хлудов. С тех пор весь этот район стали называть "Новые Сочи" или "Хлудова сторона".
В 1896 году, Василий Александрович построил близь устья Сочинки, на правом ее берегу двухэтажную дачу, назвав ее "Ривьера". Тогда же он заложил вокруг нее большой парк от самого берега моря и на добрый километр вдоль набережной реки, посадив в нем множество различных экзотических растений - пальм, магнолий, кипарисов, туй, олеандров из мамоновского питомника. Василий Александрович развил на своих землях бурную хозяйственную деятельность. Он хотел заниматься виноделием, и с этой целью заложил на обширной площади виноградники средиземноморских сортов. Но ему не повезло - сочинского солнца для этих сортов винограда оказалось недостаточно, и виноград получился кислым, непригодным для производства столового вина. Хлудов разорился, оставив о себе лишь великолепную память - чудесный Ривьерский Парк. В 1904 году при распродаже земель Хлудова весь Ривьерский парк купил московский коммерсант А.Г. Тернопольский. Быстро сообразив, какую выгоду можно извлечь из организации курорта в воистину райских климатических условиях сочинского побережья, он построил в этом парке, близь хлудовской дачи, у самого моря очень хороший, по меркам того времени, санаторий с двумя четырехэтажными гостиничными корпусами и корпусом для различных лечебных процедур, сохранив при этом очень понравившееся ему название "Кавказская Ривьера". 14 июня 1909 года она приняла первых отдыхающих.
* * *
Само название "Кавказская Ривьера" звучит так романтично и так многообещающе, что сразу же ассоциируется с чем-то вроде "Женевское озеро", "Карлсбад" или "Баден-Баден". Все верно. До революции отдыхать на Ривьере могли себе позволить только очень известные и состоятельные люди, преимущественно, аристократы, чуть позже, где-то во второй половине двадцатых - богатые непманы, а в начале тридцатых - известные артисты, деятели Коминтерна и моряки заходивших иногда в Сочи иностранных судов. В те годы реалии "Ривьеры" в полной мере отвечали ожиданиям. Большой и очень красивый парк с экзотическими растениями, шикарные (по тем временам) гостиничные апартаменты, превосходный ресторан на сваях над морем с отличной кухней и "американским" (!) джазовым оркестром. Словом "шик - модерн"! И не случайно курорт "Кавказская Ривьера" получил такую известность не только в России, но и за рубежом.
Однако, с позиций сегодняшнего дня, это была, хотя и хорошая, но все же заурядная гостиница, пригодная разве что для какого-нибудь провинциального областного центра, но отнюдь не для современного, всемирно известного курорта, каким являются Сочи. Думаю, что, ожидания, навеянные столь звучным названием, как "Кавказская Ривьера", могли бы теперь споткнуться о жестокое разочарование. Видимо поэтому в 2003 году все старые здания "Ривьеры", принадлежавшие к тому моменту Брынцалову, взорвали и расчистили территорию под строительство нового, современного гостиничного комплекса.
Что и как там сейчас - я не знаю и поэтому, во избежание всяческих недоразумений, постараюсь при мысленном возвращении в те годы, описывать ее именно такой, какой она была еще тогда, когда моим родителям едва исполнилось по тридцать лет.
Вот на одной из чудом сохранившихся фотографий мама в ривъерском парке. Она молода, красива (эталоны женской красоты сильно изменились, смотрю на нее с позиций тех лет), очень модно одета , на ногах у нее модные туфельки. Она стоит около пальмы, чуть наклонив голову к большому ее листу. На лице ее легкая улыбка. Это Ривьера, и фотография запечатлела не столько маму и саму Ривьеру, сколько уловила именно то время, и то настроение. Я не могу передать его словами - фотография предает его гораздо лучше.
А вот мама на другой, пожелтевшей от времени, фотографии на веранде Ривьеры в удобном "кресле - качалке". За ее спиной море. Вдали на рейде небольшие корабли. Все залито ярким светом южного солнца.
Простор и покой. Время и настроение и на этой фотографии схвачены абсолютно точно. Мама счастлива и уверена в себе, руки свободно лежат на подлокотниках кресла, во всем облике женственность, спокойствие и сила - вся жизнь впереди. Чудом сохранилось еще несколько таких же фотографий (им теперь уже больше семидесяти лет!), но они мало, что могут добавить к тому, что я уже написал.
Откуда-то, с моря над всей Ривьерой разливается серебристая трель "Соловья" Алябьева - это Валерия Владимировна Барсова (прима Большого Театра, одна из лучших в мире калларатурных сопрано) пробует голос, катаясь недалеко от берега на небольшой прогулочной шлюпке с Иваном Семеновичем Козловским. Он с восхищением слушает Валерию Владимировну, глядя на нее влюбленными глазами. Но вот последние трели соловья умолкают и, словно в благодарность, над морем возникает ария Ленского в замечательном исполнении Ивана Семеновича. Он оставил весла и поёт во весь голос, что бывает с ним очень редко даже на концертах. Видимо, влажный, пахнущий морем, воздух Ривьеры и присутствие Валерии Владимировны очень его вдохновили. Ривьера - есть Ривьера! Замечательный импровизированный концерт! Жаль, что зрителей мало - мама да я, случайно оказавшиеся в этот момент на веранде Ривьеры.
А вот еще одна картинка из глубины детской памяти. У входа в Ривьерский парк стоит молоденькая тетя невысокого роста, одетая в простенький сарафан и в тапочках на босу ногу. Она разговаривает с каким-то толстяком и громко смеется. Я знаю эту тетю. Несколько дней тому назад она вместе с другими артистами приезжала к нам в санаторий и участвовала в концерте, который они давали для наших отдыхаюших. Она совсем, как маленькая девочка, тоненьким голосочком читала смешные стихи:
КАЛАсиновая лаНпа
ГоЛько плакала в углу,
За дЛовами, на полу...
Я знаю, что эту тетю зовут Рина Зеленая. Очень даже смешно. Не ЕкатеРина, а просто Рина. И еще она, почему-то, Зеленая!
Теперь, когда я с удовольствием, уже в который раз, смотрю по телевизору прекрасный фильм "Буратино" и слушаю, как старая черепаха Тортилла поет о том, что и она была когда-то юной ("...триста лет тому назад..."), я могу под присягой свидетельствовать, что это действительно так и было. Ну, не триста лет назад, а гораздо меньше. Но было. Я сам видел.
А вот недалеко от входа в парк конечная остановка автобусов - "СевКавДорТранс". На линии "Ривьера - Мацеста" ходят длинные, неуклюжие колымаги "РЕНО" с откидным брезентовым верхом и шестью (!) стоящими друг за другом (как в кинотеатре!) рядами пятиместных скамеек - у каждого ряда своя дверца. Шесть дверей подряд (!) - тридцатиместное "заграничное" чудо техники...
За старым, деревянным, построенным еще в 1902 году мостом через реку Сочинку, слева от него, Лимонадный завод. Над его воротами вывеска "СевКавБродПром". Лимонад - пять копеек стакан. Это, конечно, дороговато, но очень вкусно! " ГрубО!" (ударение на последнем слоге) - местный сленг сочинских мальчишек, означающий восторг, одобрение, восхищение. Кстати, когда я был там в 1974 году, то слышал, как сочинские мальчишки в разговорах продолжали пользоваться этим словечком.
Чуть подальше от моста, в самом конце платановой аллеи, по левой стороне Курортного проспекта, почти на перекрестке его с улицей, идущей к железнодорожному вокзалу (не знаю, как она теперь называется) прилепился к пригорку небольшой одноэтажный, ни чем не приметный домишко. Сколько раз я стоял недалеко от него на автобусной остановке, пытаясь зайцем прошмыгнуть в автобус на обратном пути из школы и доехать хотя бы до Ривьеры! Ну, как я мог тогда знать, что за ситцевыми занавесками окон этого домишки лежит слепой, парализованный Николай Островский и пишет о том, "Как закалялась сталь"! Говорят, что теперь там музей его имени.
Рядом с главным входом в Ривьерский парк на низенькой скамеечке сидит старый грек. Перед ним небольшая "буржуйка" с тлеющими кипарисовыми углями. На буржуйке кастрюлька с вареными каштанами, а рядом с ней сковородка с жаренными. Их специфический запах, смешанный с кипарисовым дымком от буржуйки и ароматом цветущих магнолий создает какое-то особое, волшебное настроение, какую-то неповторимую экзотическую ауру. Каштаны, какие хочешь - на пятак небольшой кулечек на выбор. Мне больше нравились вареные.
К сожалению, в 1974 году ни старого грека, ни его каштанов там уже не было.
С тех пор прошло, как я уже писал, еще тридцать с гаком лет, и что там теперь я, наверное, не увижу уже никогда. Очень жаль.
Свободное копирование
