* * *
4. "ДЕВЯТЫЙ ВАЛ"
Еще в Макаровке, когда бабушка Сима длинными зимними вечерами читала мне (сам я читать еще не умел) про то, как суровый и бесстрашный капитан Немо стоял на палубе "Наутилуса", зорко вглядываясь в морской горизонт и отыскивая там трехмачтовый фрегат "Авраам Линкольн", я, с замирающим от страха сердцем, тоже вглядывался в висевшую на стене папиного кабинета прекрасную копию "Девятого вала" Айвазовского. Страшные волны с ревом набрасывались на несчастных, потерпевших крушение моряков, стремясь сбросить их с обломков мачт, за которые они цеплялись, чтобы не утонуть. Это море было ужасным, враждебным, злым и коварным. Только таким я представлял его себе до тех пор, пока мама в первый же день нашего приезда не повела меня к нему, чтобы засвидетельствовать наше почтение. Сама она тоже никогда до этого море не видела и, наверное, тоже представляла его себе именно Черным и Страшным. Поэтому она все время крепко держала меня за руку, пока мы не оказались на его берегу.
И снова шок! Ласковое, темно-голубое, искрящееся яркими солнечными бликами, спокойное и величественное, оно медленно накатывало на широкий песчаный пляж небольшие волны, которые с легким плеском тут же отступали обратно, оставляя за собой неширокую, совершенно гладкую, словно выглаженную утюгом, полоску мокрого морского песка.
А над морем, почти сливаясь с ним у горизонта, простиралось синее - синее небо, по которому медленно плыли белоснежные, словно сделанные из ваты, небольшие облака. Все дышало миром и покоем, утопая в лучах яркого южного солнца. Воздух был кристально чист, влажен и напоён неповторимым запахом моря. Нет, это море совсем не было похоже на то море, что было нарисовано на той картине, и совсем не то, по которому бороздил волны "Наутилус". Не полюбить его, и не подружиться с ним было просто невозможно.
И опять еще одна примета времени. Теперь его так загадили, что когда я только один раз искупался в нем в Сухуми в 1980 году, то так провонял дерьмом, и мочой, что потом с большим трудом отмылся под душем. Грязная вода попала мне в ухо, и у меня начался такой жуткий отит, что я провалялся с температурой и сильными болями в ухе весь месяц почти до самого отъезда домой. Отпуск был испорчен полностью. И не мудрено. Все сточные воды со всех городов и поселков всего северного побережья Черного моря спускаются в него почти без всякой очистки. Целые реки самого настоящего дерьма ежедневно попадают в его прибрежную полосу, источая такие "ароматы", что невольно вспоминаются обозы "золотарей". И это не говоря уже о совершенно нетерпимой эпидемической обстановке из-за которой санэпиднадзор вынужден ежегодно просто закрывать многие пляжи от самой Одессы и до Батуми включительно.
И это еще не все. В первые послевоенные годы какие-то "шибко ученые идиоты" убедили руководство страны, будто бы "море съедает берега" и их надо укреплять пилонами - широкими, уходящими метров на тридцать - сорок в море бетонными блоками, расставленными через каждую полусотню метров вдоль всего побережья от Одессы до Батуми. Сколько было при этом израсходовано цемента и какие сумасшедшие деньги были потрачены на реализацию этой дурацкой затеи я не знаю, а вот то, что морю был нанесен колоссальный вред - это точно. Если раньше вода у берегов была такой чистой и прозрачной, что можно было, нырнув и открыв глаза под водой (ни масок, ни дыхательных трубок тогда не было) увидеть, как по дну на трехметровой глубине ползают крабы, снуют толстые бычки и усатые барабульки, то теперь все пространство между этими идиотскими "пилонами" наглухо заросло вонючими водорослями. В результате этого, полоса прибоя перестала промываться прибрежным течением и стала почти непригодной для купанья. А вот помогло ли это "мероприятие" самим берегам - не известно. Во всяком случае, берега ведь есть не только у северного побережья Черного моря, но нигде в мире такого "пилонного" идиотизма нет и в помине.
Свободное копирование
