Наконец 8 сентября мы оставили Ишль. Мужу моему опротивели дилижансы и мы взяли лон-кучера. Утро было чудное, ночью в горах шел снег, все вершины были белые. Мы ехали в прекрасной, удобной коляске и находились в лучшем настроении нежели обыкновенно бывали в последнее время.
Обедали в С.-Галине, деревне, лежащей у прекрасного озера окруженного горами. Болезнь моего мужа причиняла мне столько горя, что в эту заграничную поездку я ничем не наслаждалась, но природа Тироля благотворно повлияла на меня, и я восхищалась яркою зеленью какой никогда не видывала, его многочисленными озерами, хотя несколько однообразными, но все-таки красивыми горами.
В 7 часов приехали в Зальцбург и остановились в прекрасной гостинице. Нам отвели комнату со Штофною мебелью, с вольтеровскими креслами, роскошь, которой мы давно не встречали. Путешествие в этой прекрасной стране казалось принесло некоторое облегчение моему мужу; он был несколько веселее, и на другой день мы отправились ходить по городу. Встретили Ридигеров; они выехали из Ишля в одно время с нами на почтовых, а приехали ночью позднее нас потому, что на каждой станции имели остановку, за, что генерал вознегодовал на Германию вообще и на станционных смотрителей в особенности.
В Зальцбурге была ярмарка, две площади были покрыты лавками и представляли пестрый, веселый вид. Madame Ридигер, хотя Немка по происхождению, любила покупать как русская, и отправилась с сестрой по лавкам, муж пошел отдохнуть в гостиницу, а я с генералом Ридигером отправилась в крепость. Комендант живет в городе; мы зашли к нему попросить позволение посетить крепость. Услышав имя генерала Ридигера и все его громкие титулы, он рассыпался в приветствиях, и предложил быть нашим путеводителем. Чем выше мы поднимались, тем красивее становился вид. Когда же взобрались на самый высокий пункт, на башню, висящую над самою пропастью, тогда Зальцбург и его окрестности представились нам во всей своей красоте. Город лежал пред нами как на ладони, мы могли рассмотреть его во всех его деталях и любоваться прекрасным видом на окружающие его горы, на монастыри, сады и загородные дачи. Ничего нельзя вообразить живописнее и разнообразнее картины этой в ее целом. О крепости в военном значении судить не могу; она показалась мне неприступною и грандиозною. Показывали нам комнаты, где во время осады живали епископы, любопытные по убранству, носящему средневековой отпечаток. Старик Ридигер очень был благодарен мне за компанию, и мы возвратились домой, гордясь нашим подвигом. Не шутка в самом деле взобраться слишком на 500 ступеней.
Свободное копирование
