Кстати, упомянув о Ленском, я припомнил несколько его острот и экспромтов, на которые он был неподражаемым мастером. Его находчивость была известна всем и каждому, его остроты облетали Москву и твердо запоминались любителями.
Как-то, во время представления трагедии «Эдип в Афинах» я был на сцене Малого театра и стоял за кулисами вместе с Ленским. К нам подошли два брата Орловы, Илья и Павел, игравшие: первый — Креона, второй — Тезея. Дмитрий Тимофеевич, как бы представляя мне их, произнес, указывая на того и другого:
«Вот вам Креон, вот вам Тезей.
И дуралей, и ротозей».
Действительно, оба они были не хватающими звезд с неба и, кроме того, жестоко преданными живительной влаге.
После первого действия, к Ленскому подошел Илья Орлов и что-то сказал ему жалобным тоном; вслед за ним явился и Павел Орлов, тоже что-то негромко сообщивший Дмитрию Тимофеевичу. По физиономии их можно было заключить, что они не особенно довольны друг другом, что между ними произошло какое-то недоразумение. Когда они удалились, я спросил Ленского:
— На кого они тебе жаловались?
Он ответил экспромтом:
«Илья Орлов винит Орлова Павла в пьянстве.
А тот его винит и в пьянстве я в буянстве».
Ленский не покидал своей страсти к остротам и каламбурам ни в какие минуты жизни. Иногда, в самые грустные моменты, он разражался каким-нибудь «кислым» (как сам он отзывался о своих остротах) словом, приводившим всех окружающих в неудержимый хохот, вовсе неприличный случаю.
Так, когда горел Большой театр в Москве, Дмитрий Тимофеевич стоял на театральной площади и с слезами на глазах смотрел на печальную картину пожарища.
Я в это время был в Москве и тоже присутствовал на этом памятном зрелище. Совершенно случайно столкнулся я в толпе народа с Ленским.
— Плачь! — сказал он мне. — Смотри чего мы лишаемся…
Между прочим, я припомнил ему, что он сам когда-то говорил, что оба театра, и Большой, и Малый, снабжены многочисленными кранами, вполне охраняющими их от пожара.
— И если действительно имеются такие краны, закончил я, — то отчего около них не дежурили сторожа на всякий случай. Они бы моментально затопили весь театр водой.
— Разве не видишь как его затопили, — сказал с горькой улыбкой Ленский. — Так затопили, что и погасить не могут.
В купеческом клубе Ленский бывал часто. Все члены считали за особое удовольствие его посещения и на перебой старались ему угодить; он это высоко ценил и оказывал купеческому клубу видимое предпочтение перед всеми другими.
Купеческий клуб до сих пор сохранил о нем массу анекдотов, передаваемых из поколения в поколение. Вот два из них:
Как-то к Ленскому, стоявшему около клубского буфета, подходит какой-то господин, должно быть из провинциалов, и обращается с заискивающим вопросом:
— Кажется, имею удовольствие разговаривать с господином артистом Ленским?
— Да я с вами еще не разговариваю.
— Ну, полноте чваниться! О вас я много слышал хорошего…
— А мне о вас ничего хорошего не удавалось слышать!
— Хе-хе-хе! Ну, вот уж и пошел!.. Не хотите ли лучше со мной бутылочку вина распить?
— Зачем только раз пить, мы можем и несколько раз.
Случился, однажды, в клубе скандал: сидевшие в столовой два гостя поссорились и затем один другого ударил бутылкой по голове. Учинивших это безобразие торжественно повели в контору клуба для составления протокола, а вместе с ними пригласили туда же и Дмитрия Тимофеевича, как очевидца происшествия.
— Вы видели, — спрашивает Ленского дежурный старшина, составлявший протокол, — как г. N. ударил по голове г. Z.?
— Не видал, — ответил совершенно серьезно свидетель, — а слышал, что сильно ударили по чему-то пустому.
В заключение еще одна очень удачная шутка Ленского. Встречается он на Тверской с одним своим знакомым и спрашивает:
— Куда и откуда?
— Из дома, — отвечает тот, — к своему кредитору долг несу.
— Кто же тебе верит? Что это за феномен?
— Алексей Иванович Простой.
— Познакомь-ка меня с таким простым, от которого можно было бы деньгами позаимствоваться. Не одному тебе пользоваться его простотой…
Свободное копирование
