Минвнешторг - 1

Глава 34 Минвнешторг

Про это заведение тогда все говорили с замиранием в голосе, так как через него происходило таинство общения с Западным миром.

Таинственный Внешторг манил, но был недосягаем. То, что Вова Мордасов, который ходил на работу в кедах, подбрасывая на ходу консервную банку, вошёл в число счастливчиков, стало для меня новостью потрясающей.

Как уж мне в своё время удалось затащить этого угрюмого и неразговорчивого парня в шашлычную на Пушкинской площади, понять до сих пор не могу. Далёкое в прошлом совместное поедание шашлыков «по карски» придало мне смелости и однажды я ему позвонил на новую работу в Минвнешторге.

Разговор с ним был коротким и по «мордасовски» чётким:

- Старик, у меня нет времени с тобой трепаться. Через несколько мнут у меня переговоры. Если хочешь работать у нас, так и скажи.

- Конечно хочу, - радостно пролепетал я – А что надо делать?

- Приходи завтра в бюро пропусков на Смоленской площади.

Получив пропуск, зажав его в потной от волнения ладошке, я с трудом открыл монументальную дверь в здание, которое стало мне родным домом на последующие двадцать пять лет.

Внутри здания оказался совсем другой мир. Возле меня возникло нежное, пахнущее французскими духами женское создание. Мне прошедшему суровую школу жизни на военных кораблях, в авиационном КБ, в Госкомитете по электротехнике никогда не приходилось видеть такую красавицу. Валютные проститутки со своей внешней привлекательностью для клиентов просто увядали рядом с ней.

Фея завела меня в неожиданно тесную, неопрятно обставленную мебелью комнату. Стрекотали пишущие машинки, механические калькуляторы, громко говорили сотрудники. Мне, с первых же шагов поверженному на спину красавицей, было трудно сориентироваться в этой непривычной обстановке.

Я жалобно и затравлено оглянулся и увидел Вову. Узнать его можно было с трудом. Подстриженный, в хорошем костюме, в белоснежной рубашке при галстуке, он был неузнаваем. Куда делся неопрятно одетый парень в кедах, подбрасывающий консервную банку?

Ловко славировав между столами, даже не улыбнувшись мне, он деловито подошёл к угловому столу, где сидел в кресле красивый армянин.

- Это тот парень, о котором мы вчера говорили, - он через плечо посмотрел на меня – Знакомься! Юрий Иванович Исаков директор нашей конторы.

- Пошли покурим! – неожиданно предложил директор Исаков.

На лестничной клетке мы уединились в сторонку и задымили папиросы «Беломор канал», которыми меня угостил армянин. Этими папиросами и запахом дыма от них он приводил в ужас иностранцев на переговорах. Злые языки говорили, что в едком дыму этих папирос, ему удавалось получать гигантские скидки на цену товара от одурманенных иностранцев.

Рядом с плевательницей на лестнице я получил информацию, что Исакову требуется человек знакомый с производством люминесцентных ламп. Если это я, то хочу ли работать здесь? Я честно сказал, что знаю, как делать головки наведения ракет, конструировать метеорологический спутник, а как делают люминесцентные лампы, нет.

Но сказал, что очень хочу работать у него, а производство изучу. Исаков подчеркнул в дальнейшем разговоре, что ему нравится мой честный ответ. Главное, что я хочу работать. Языка не знаю – научим! Развожусь с женой – не проблема! С кем не бывает! На будущее если опять женюсь, то разводится, работая в системе Минвнешторга, категорически нельзя!

Так в курилке на лестнице и решилась моя судьба на ближайшие четверть века.

Исаков завёл меня в кабинет кадровика всесоюзного внешнеторгового объединения «Технопромимпорт», затем - к Заместителю Председателя объединения. Заместитель вальяжно развалившись в кресле, «выпотрошил» из меня всю информацию. Затем подвёл итог разговора:

- Спутники делать умеет? Умеет! Заводы по производству люминесцентных ламп в этом самом Комитете? Да! Он там работает, значит найдёт там нужных людей! Что разводится с женой – плохо. Имеет на примете другую кандидатку в жены – хорошо! - затем переглянулся с кадровиком и сказал – У нас тут ой как не просто!

Все эти люди внезапно рассмеялись. Что это означало, я понял только когда попал в Управление кадров этого министерства. Отсмеявшись, слово взял кадровик.

- Развод и секретность у него ходят рядом. Это значит, что раньше пяти лет за границу его не выпустят.

Я нервно смотрел на людей уже третьей группы сословия трудящихся в нашей стране. Военных я знал – сам был! Конструкторов ракет – то же! Государственных чиновников то же! Кто же эти люди облачённые доверием государства тратить громадные валютные суммы денег простой подписью под контрактом? Всё это мне предстояло узнать.

На работу в это загадочное Министерство меня взяли. Мне, конечно же повезло, так как я оказался «в нужное время в нужном месте». В Евангелии в книге Екклесиаста так и говорится:

«Не проворным достаётся успешный бег…но время и случай для всех. Ибо человек не знает своего времени!».

Начало моей работы в объединении «Технопромимпорте совпало с проводами на загранработу в Швецию сына генерального секретаря компартии Юры Брежнева, который работал в этом коллективе до меня. Так я и начал свою новую карьеру в этой получившей доверие на уровне политбюро СССР коммерческой конторе.

Смею думать, что Высшие силы методично проводили меня через все земные возможности попробовать себя на разных поприщах человеческой трудовой деятельности на земле.

На флотской службе меня приучали к дисциплине и исполнительности команд начальников.

Оборонщики в авиации приоткрыли завесу секретности, и научили меня быстро и точно выполнять военные заказы, изобретать конструкции гироскопов для ракет.

На этом производстве я видел настоящих русских умельцев – лодырей, пьяниц, но с потрясающей работоспособностью. С сожалением взирал на очень плохое управление государством и с удивлением смотрел, как экономика богатой страны оплачивает это безобразие, даже не икнув от напряжения.

Госкомитет по электротехнике научил писать деловые бумаги, разбираться в хитросплетениях чиновничьей игры с правительственными распоряжениями.

Комсомол выработал во мне организационные способности, шлифуя их в оперативном отряде города Москвы борьбой с безобразиями членов общества – проституцией и наркоманией. Там же мне посчастливилось увидеть в действии международную дружбу и очень близко общаться с сотрудниками внешней разведки СССР.

В тесноватой квартирке моей новой жены Лианы Васильевны мы обсуждали возможности достижения новых горизонтов, которые открывались для нас в перспективе. Ей, конечно же, нравилось, что возле неё оказался мужчина, который старается двигаться вперёд. То его приглашают в разведку, то конструировать спутник «метеор», а теперь вот начал работать в «великом» Внешторге.

Да, вот ещё что! Работая в Госкомитете после запуска в Космос спутника «метеор», я подал заявление в партию. С учётом моей активности в выполнении этого важного госзаказа, меня приняли в кандидаты в члены партии коммунистов.

Рекомендации мне дали два бывших фронтовика – один из них танкист, а другой бывший работник «смерша» - так коротко называли контрразведку «смерть фашистам», которые ловили агентов гитлеровской армии в тылу. Оба мужика были фигурами колоритными.

Танкист рассказывал про войну так:

- Танк на войне это просто бочка с керосином. Сколько ребят сгорело внутри них ужас! Я ведь орден получил с перепугу. Много из наших танкистов, как только начинался бой, ухитрялись найти глубокую воронку и вместе с танком туда – Прыг! Рацию отключат и сидят тихо как мышки. Меня на танке отправили искать таких «попрыгунчиков». Едем. Смотрю в прицел – немецкий танк. Я водителю кричу – Сворачивай в воронку от снаряда! – а сам нечаянно нажал на гашетку, пушка взяла и выстрелила.

Отсиделись мы в воронке возвращаемся, а командир мне – «Молодец! Подбил немецкий танк! Вот тебе орден!». Когда война кончилась, мы все был такие радостные, что остались живы, поэтому совсем голову потеряли.

Мне после войны и демобилизации дали железнодорожный вагон. Я туда загрузил трофейную легковушку «Мерседес, бочку спирта и покатил домой. На Родине девок обнимаю, на машине езжу и всё это спиртом заливаю. Кончилось всё просто. Спирт пропил, машину продал, а зубы на полку. Другие с войны возвращались не так глупо. Мой старшина привёз с домой после войны рюкзак швейных иголок. Шить женщинам надо было, а иголок в стране не было! Каждая иголочка стоила тогда на рынке целое состояние. Так мой старшина и разбогател, а меня бедолагу приютил жить у себя в доме.

Глядя на этого танкиста, не верилось, что он прошёл войну. Ни одного ранения, все зубы на месте, бабник страшный, а вот болезнь внутри себя носил страшную – диабет. Однажды мы его спасли от приступа, а другой раз не успели. Так и сгорел танкист полковник в отставке да не в танке, а в трамвае. Война со своими последствиями для бывших воинов штука страшная!

Работа в «Технопромимпорте» началась для меня сразу же с места в карьер. Прошло несколько дней, и меня отправили в командировку утрясать международный скандал на заводе электроламп в городе Полтава.

Там местное заводское начальство рассорилось с группой венгерских наладчиков оборудования для люминесцентных ламп, которое купила наша контора. Перетрусил я ужасно. Попытка спрятаться трусливо за месячный испытательный срок, меня не спасла.

Пришлось барахтаться самому и разбираться с абсолютно новыми для меня обстоятельствами. Это и загадочный новый для меня документ который назывался «контракт», и взаимоотношения регулируемые международными договорами, штрафы и другие страшно непонятные для меня вопросы. Всё что я накрутил на Полтавском электроламповом заводе описано в повести «Посольство выражает недовольство». Будет желание, почитайте.

Вся моя предыдущая жизнь подготовила меня к правильным решениям, которые мне удалось в городе Полтава организовать. Все на заводе успокоились, а я вернулся в контору героем. Меня поблагодарили, зауважали, а Мордасов сухо поблагодарил – Молодец! Не подвёл меня!

Нечего и говорить, что меня тут же зачисли в постоянный штат работников. Поручили трудный участок налаживания в стране выпуска люминесцентных электроламп и ламп накаливания, а также ртутно-кварцевых ламп, которые стоят вдоль шоссейных дорог и улиц городов.

В этом мне помогли связи в госкомитете по электротехнике. Дело пошло и страна осветилась лампочками по венгерской и английской технологии, закупленные по контрактам, которые готовил я. Приятно оставить о себе анонимную память в домах, на улицах городов и автомобильных дорогах.