*****
Стоял конец августа, завоз материалов продолжался. В один из солнечных дней я обратил внимание на автомашину с эмблемой незнакомой организации, стоящую у дверей склада. После того, как машина уехала, я подошёл к Любе и поинтересовался: кто, откуда? «Да какая-то фирма, не то ГСО, не то ПСО, говорят, что новая, получали у нас задвижки», — ответила она. Эта информация почему-то застряла у меня в голове.
На каком-то подсознательном уровне, после девяти месяцев работы в ЦЗМе, я начал понимать, что материального достатка добиться здесь мне будет трудно. Я уже знал, что имелись предприятия, где зарплату рабочие получали намного выше, чем в КММУ. И, тем более, в ЦЗМ, который считался вспомогательным цехом с низкими тарифами. С одной «поляркой», но с вычетом алиментов (я выплачивал их добросовестно на сына от первого брака), на руки у меня выходило чуть больше трёхсот рублей в месяц. Этого здесь хватало только на еду. (Напомню, что один доллар в те времена стоил 90 копеек, т.е. я получал немногим более 300 долларов).
Прошло дня два, вдруг на работе ко мне подошла Люба и сказала:
— Приехала снабженка из той организации, куда я отпускала задвижки прошлый раз, пойди, поинтересуйся, узнай, что это за контора.
Я подошёл к молодой высокой женщине — как я узнал позже, её звали Таня Кануникова — и попросил рассказать о фирме, в которой она работала.
— Предприятие называется ПСО-35, будет строить причал на берегу Надыма, контора находится в городе недалеко от озера Янтарного, бригадира зовут Александр Сергеевич Ефремов. О зарплате и условиях работы можете узнать у него самого, — сказала она и уехала.
Мы с Любой стояли и смотрели вслед уезжающей машине.
— Что будешь делать? — спросила Люба.
— Не знаю, надо подумать.
— А чего тут думать, надо идти и узнавать.
На следующий день, выкроив время, я отправился искать контору ПСО-35. Кое-как нашёл. Это оказались два (под одной крышей) небольших вагончика с шестью комнатками, служащими кабинетами. Вагончики старые, вросли в песок чуть не до окошек, и располагались не у самого озера, а в некотором отдалении (впоследствии на этом месте был построен ДК «Прометей»). Никого из начальства не оказалось, во всей конторе находилась только одна кадровичка, исполняющая ещё обязанности секретарши. Когда я заглянул к ней, она предупредила, что начальства сегодня не будет.
— Сварщики нужны? — спросил я.
— Надо спросить у бригадира Ефремова.
— А где его найти?
— На участке. Это напротив СУ-11.
Городок СУ-11 — самый старый в Надыме. С него, возможно, и начинался город. За ним сразу находился новый городок СУ-41, где жили мы. Так что, направляясь на поиски Ефремова, я шёл в сторону своего дома.
Участок ПСО-35 представлял собой небольшую строительную площадку с тремя вагончиками на колёсах и горами разного, небрежно сложенного, стройматериала. Здесь же, в рядок, стояло десятка полтора грузовых машин и среди них оранжевые красавцы «Магирусы». Рабочий день закончился, и я застал только какого-то обросшего мужика, как оказалось, сторожа.
— Где мне найти Ефремова? — спросил я.
— Чтобы кого-то найти, — недоброжелательно ответил он, — надо прийти завтра.
— Ну, завтра, так завтра.
На следующий день с работы я отпросился на час раньше, и бригадира удалось застать. Это был невысокий, полноватый, круглолицый мужчина лет сорока пяти с маленькими колючими глазами. Очень неприятно получать отказ, тем более, если о чём-то мечтаешь или что-то задумал. Я со своим болезненным самолюбием особенно этого боялся. Внутренне напрягаясь, подошёл к стоящему у вагончика Ефремову и спросил:
— Вам сварщики нужны?
Ефремов вдруг открыл дверь вагончика и, войдя туда, начал что-то там с шумом переставлять. Я подумал, что он меня не расслышал, и стал его ожидать, чтобы повторить свой вопрос. Выйдя из вагончика, бригадир неожиданно резко повернулся ко мне и спросил:
— Ты где работаешь?
Я сказал.
— А-а! Сантехник! Ну, что ж, мне надо для работы бочку карбида, пять задвижек на «сто» и один резак. Достанешь — пиши заявление, подпишу!
— Хорошо, — словно загипнотизированный, ответил я.
Вечером о своём разговоре рассказал Любе. Долго с ней соображали, что придумать.
— Ладно, поговори с мужиками, — сказала Люба, — может, помогут чем-нибудь.
— А может, ну его, это ПСО?
— Не знаю. Смотри сам.
На следующий день я отозвал в сторонку Валеру, своего барабанщика (он работал слесарем в ЦЗМ):
— Слушай, Валера, у меня проблема. Один человек просит бочку карбида и пять задвижек «соток», как сделать? Я знаю, у ребят «опыт» есть.
— На что намекаешь? — обиженно глянул на меня Валера.
— Да не намекаю, я серьёзно. Если сделаем — с меня пузырь.
— Одним не отделаешься.
— Понял, — обрадовался я.
Но основную нагрузку в этом «мероприятии» невольно приняла на себя Любина напарница (была её смена). Она отписала водителю автомашины сопроводительную накладную на груз, а когда машина собиралась трогаться, отвлеклась. Грузчики же тем временем чуть не на ходу забросили в кузов с баржи ещё бочку с карбидом и пять задвижек. Через час «лишний» груз находился у Ефремова. Резак я ему отнёс позже, тоже ребята дали.
Когда я писал заявление, то осторожно спросил у Ефремова, не возьмёт ли он меня на работу по пятому разряду. Спросил просто так, на всякий случай.
— Какая мне разница, пиши по пятому, — равнодушно ответил он, и подсказал: — Когда с заявлением пойдёшь в контору, возьми «отношение» в кадрах для перевода на работу из той организации в эту. Ты давно на Севере?
— Десять месяцев.
— Без перевода потеряешь «полярку».
Я направился в контору ПСО, не совсем понимая, что это за такие переводы из одной организации в другую, и как это можно потерять кровно заработанную «полярку»?
В отделе кадров ПСО-35 попросил дать мне «отношение» на перевод. Пожилая, уже знакомая мне кадровичка, знала своё дело, и через несколько минут у меня на руках был бланк, где чёрным по белому напечатано, что такое-то предприятие (ПСО-35) просит дать электросварщику 5 разряда (имяреку, то бишь мне) перевод для дальнейшей работы в данной организации. Зажав бумагу в руке, я пошёл домой. С завтрашнего дня должна была начаться сложная борьба за то, чтобы уволиться из КММУ-4.