183 письма с Севера - 1

183 письма с Севера. Предисловие к мемуарам

 На фото: моя мама — Маслова Бронислава Яковлевна (1926-2006).

 *****

 «На севера, на севера нас гонят тысячи причин...» поётся в одной замечательной бардовской песне. Действительно, просто так, любопытства праздного ради, в неласковые северные края едва ли кто приезжал, для этого нужны были весомые причины. Без сомнения, фактор романтизма занимал здесь немаловажное место, но одна из наиболее существенных причин — это, конечно, материальный интерес. Мотив этот в немалой мере двигал и мной, когда я вознамерился в ноябре 1978 года объявиться в Надыме. С вызовом на работу (город считался закрытым) мне помог мой брат Лев, приехавший туда работать лет на семь раньше. Мной планировалось поработать здесь годика три, подсобрать средств на «Жигулёк» и вернуться назад, на родину. Но, как говорят, человек предполагает, а Бог располагает — действительно, «задержался» я с семьёй в этом краю надолго. Так и хочется продолжить бардовскую песню: «На северах, на северах нас держат тысячи причин...» И только лишь весной 2008 года после выхода на пенсию мы навсегда покинули Надым и переехали жить на Кубань, отдав Северу без малого тридцать лет.

 Буквально с первых дней после приезда в Надым я регулярно писал письма своей маме, Брониславе Яковлевне (см. фото). Писал ей часто, рассказывая о многих вещах обстоятельно, может даже излишне подробно, понимая, что для мамы каждый факт, каждая деталь, каждый штрих нашей северной жизни интересен, важен, поэтому и делился с близким мне человеком своими мыслями искренно, откровенно. Зная свою маму, легко мог представить как она, близоруко щурясь, поправляла свои, с толстыми линзами, очки, и в вечерней тишине не один раз неспешно перечитывала очередное, полученное от меня, письмецо.

 Однажды в отпуске (много лет спустя) мы сделали неожиданное открытие: обнаружили у мамы в одном из ящичков серванта большую стопу писем, и когда стали их рассматривать, выяснилось, что практически вся корреспонденция — это мои послания, отправленные маме с самого первого дня, как только я уехал в Надым. Получая от меня письма, мама их не выбрасывала, а месяц за месяцем более двадцати лет аккуратно складывала в потайной ящичек.

 Читая разложенные в хронологическом порядке листки, исписанные самыми разными чернилами (и синими, и зелёными, и красными, и чёрными), наша дочь-школьница Лена едва не прыгала от обуревавшей её радости — вот она, история жизни родителей, такая близкая и такая таинственно далёкая! 183 письма! 183 письма с Севера!

 — Нравится читать? — спросил я.

 — Очень! Там всё такое необычное, чего я не знаю! Я вот нашла письма, написанные тобой в тот год, когда родилась! Всё так интересно!

 Ну, что ж, благодаря счастливой случайности, у меня появилась уникальная возможность написать в эпистолярно-эпической форме автобиографические анналы, и в них на основе необычного «исторического» материала рассказать о том, как начиналась, устраивалась и протекала наша жизнь в северных широтах на протяжении почти 30-ти лет.

 «В письмах человек обнажает свою душу», — сказал английский поэт Джонсон. Не согласиться с этим трудно, потому что подмечено точно. Я долго размышлял над тем, этичным ли будет с моей стороны предать огласке то личное, что предназначалось узкому кругу лиц. Своими мыслями поделился летом 2000 года с мамой и супругой (по принципу: один ум хорошо, а три — лучше). Мама ответила дипломатично: «Смотри, сынок, сам: письма твои, тебе ими и распоряжаться». Жена была лаконичнее: «Надо подождать».

 Прошло ещё несколько лет. В 2003 году дочь окончила школу и поступила учиться в Санкт-Петербургский госуниверситет на исторический факультет. Она не скрывала, что неосознанное увлечение историей у неё сформировалось именно в те запомнившиеся дни, когда она обнаружила у бабушки архив с письмами, и это потом обратилось у неё в устойчивое желание поступить учиться после школы только на историка. В этот же период я приступил к работе над этой рукописью, идея по её написанию превратилась во вполне осязаемую реальность. (До этого я два года работал над воспоминаниями «Бакена. Моё детство»).

 Однажды, характеризуя своё творчество, древнеримский поэт Марциал сказал: «Есть в моей книге хорошее. Кое-что слабо. Немало есть плохого. Других книг не бывает, мой друг». Древний мудрец, видимо, хорошо знал, о чём говорил, поэтому и я при написании своего «опуса» буду надеяться на доброжелательную снисходительность взыскательного читателя. Зачастую многие интересные факты и события того времени в письмах не были отражены, поэтому содержание своих «эпистол» буду перемежать дополнительными воспоминаниями и комментариями. На этой оптимистической ноте приглашаю заинтересованных читателей из числа близких друзей и интересующихся нашим родословным древом соплеменников к долгому, неспешному путешествию во времени. Итак — «183 письма с Севера». Воспоминания. Под общим девизом «Духовное наследие — потомкам».

 И ещё: пишите письма матерям! Не забывайте их! Как верны слова Ивана Бунина, которые однажды я прочёл: «Мы вообще, должно быть, очень виноваты все друг перед другом. Но только при разлуке чувствуем это. Потом сколько ещё останется нам этих лет вместе? Если и будут эти лета ещё, то всё равно остаётся их всё меньше и меньше... Так больно, так обострены все чувства, так остры все мысли и воспоминания! А как тупы мы обычно! Как спокойны! И неужели нужна эта боль, разлука, чтобы мы ценили жизнь?» (Из дневника за 1917 год).

 ***

 Сразу оговорюсь: текст воспоминаний довольно большой, и в первую очередь рассчитан на родственников и друзей, поэтому может оказаться не совсем интересен простым читателям, которым доверительно рекомендую не портить зрение. Наиболее интересные сюжеты из воспоминаний опубликованы у меня отдельными рассказами и миниатюрами в соответствующих сборниках.

 (Как я уже упоминал, в текстах воспоминаний иногда будут встречаться ранее опубликованные на моей странице рассказы или миниатюры, это «дежавю» вполне естественно).