Жизнь семейная
В Рыбинске начались свои проблемы. Пошла с мамой в паспортный стол прописываться — не прописывают: «Вы теперь не одна семья, а две. Для двух семей у ваших родителей мала жилплощадь». Пошли к начальнику паспортного стола. Отказ — только на усмотрение хозяина жилья, то есть жилищно-коммунального отдела двадцатого завода. Туда пошел папа с заявлением. Начальник, не посмотрев в моем паспорте на штамп о замужестве, подписал. Ведь Красавин просил прописать дочь Красавину, а значит, речь идет о воссоединении одной семьи. Начались поиски работы. В городском отделе народного образования очередь. Послали в 11-ю школу, это в Копаево — на другом конце города, полдня на дорогу уходило. Проработала одну неделю, появилась другая учительница, которая жила в Копаево, меня перевели в 12-ю школу, находившуюся немного поближе к дому.
Мужа я не хотела звать в Рыбинск, но он без конца слал письма, в которых просил меня об этом и клялся в своей любви. Я сдалась — позвала. Приехал, устроился на моторном заводе слесарем. Узнав, что я беременна, заявил, что ребенка не хочет, так как «женщина свое дитя всегда любит больше, чем мужа». Стал изводить меня своими требованиями, чтобы я доказала свою любовь к нему, избавившись от плода.
Когда папе на заводе дали квартиру в новом пятиэтажном доме на улице Солнечной, я решила: «Разойдусь, но аборта делать не буду — пусть ребенок останется, а Вовка катится, куда хочет». Имя для дочери я подобрала давно. Читала книгу Первенцева «Честь смолоду». Там была разведчица Анюта — вот и имя дочери.
В школе тоже свои проблемы возникли. Директор сказала, что с 1 июня отправляет меня в отпуск, а у меня с 12 июня по срокам начинался декрет. Я попросила, чтобы она дала отпуск не до, а после окончания декрета — для новорожденного ребенка очень важно, чтобы рядом с ним как можно дольше находилась мать. Она ответила, что ничего не хочет знать, для нее главное — интересы школы. Я в расстроенных чувствах вернулась в учительскую и рассказала о разговоре с директором находившимся там учителям. Одна из женщин посоветовала мне обратиться за помощью в профсоюз. Профорг не поддержал меня, я стала требовать. Он прервал разговор и вышел из кабинета в коридор. Я — за ним. Одна из учительниц проходила рядом с нами по коридору, услышала нашу перепалку, остановилась и сказала профоргу, что мою просьбу на основании действующего законодательства надлежит удовлетворить.
Скрепя сердце директор тоже согласилась. Дней десять я работала со своими ребятами в тресте «Зеленстрой» — они пололи грядки, а я сидела. 12 июня ушла в декрет.
Свободное копирование
