Отчасти комиссия была права. Полковник Шулков несомненно допустил, с точки зрения существовавшего правительства, ряд превышений власти. В частности, он, как и многие другие коменданты в разных губерниях Украины, по собственной инициативе начал бороться с проведением в жизнь принятого Центральной Радой закона о социализации земли, создавшего в области земельных отношений полнейшую анархию. Что касается уголовных деяний отдельных чинов Куриня, то комиссия была права только в отношении конной сотни. Ее нужно было сразу взять в руки и не оставлять преступлений безнаказанными. В этом отношении генерал Литовцев, безусловно, не проявил должной твердости.
В первые же недели мы убедились, как легко малокультурные, вооруженные" и недисциплинированные люди обращаются просто в мародеров. Кроме того, у хуторян-хлеборобов слишком было много чисто личной мелочной злобы к своим односельчанам. Учащиеся ненавидели большевиков, губивших Россию, хуторянин -- Степаненко или Гаврийчука, реквизировавшего их землю. И деревенский парень, получив винтовку и лошадь, норовил при удобном случае расправиться сам с деревенским большевиком, а заодно не брезговал и залезть в чужую скрыню. Только строгая дисциплина могла сделать невозможными эти мужицкие расправы, ...
Вернее, он мало думал над тем, что делается, и смотрел сквозь пальцы на гайдамацкие безобразия. Несколько самовольных расстрелов, вернее, просто убийств, в которых обвиняли хутора, сильно испортили его репутацию.
"Тяжелое впечатление осталось и от некоторых офицеров из крестьян, кончивших во время войны училища и произведенных за отличия. Они крепко ненавидели большевиков, но тоже мелкой хуторской злобой. Никогда не подчинятся в душе советской власти эти офицеры-мужики. Но грубы, малокультурны и мстительны они. И, в конце концов, тоже не прочь ограбить односельчанина".
"Противно иногда становилось на душе. Хотелось бросить всю эту "лавочку" и уйти".
"Странно, что генерал -- опытный офицер генерального штаба смотрел как-то сквозь пальцы на эти подвиги. Только много позже он, наконец, принялся выгонять наиболее буйных гайдамаков".
"У населения постепенно даже выработался взгляд на конную сотню, как на нечто отдельное от-Куриня. Так и говорили: "гайдамаки" и "Куринь".
Ряд цитат из моих записей 1922 г., которые я здесь привел, думаю, достаточно характеризует первоначальный состав и нравы нашей конной сотни. Учащиеся и интеллигентные офицеры, за малыми исключениями, туда не шли.
Зато следственная комиссия и члены Рады либо ошибались, либо умышленно искажали истину, считая Куринь монархическим и притом враждебным Украине отрядом. Монархистов у нас было немало, так же как республиканцев и социалистов, но, во-первых, люди очень правые к нам, приявшим хотя бы временно желто-голубой флаг, вообще не шли, во-вторых, русская монархия всем представлялась как некая очень отдаленная цель. Во всяком случае, к украинской государственности и монархисты, не говоря уже о чинах Куриня других политических убеждений, относились вполне лояльно. Многие видели в ней лишь временную стадию, но я не знал в Курине ни одного человека, который бы не считал необходимым и оправданным существование украинского государства при той обстановке, которая сложилась в 1918 году. Впоследствии (уже при гетмане) у нас часто говорили о будущей федеративной монархии, в которую вошла бы и Украина. К императорскому титулу можно было бы добавить: "Великий Гетман Украинский". Для самостийников все это, понятно, неприемлемо, но от тогдашней, совершенно, по-моему, неразумной ненависти офицеров Добровольческой армии к одному слову "Украина" мы, русские офицеры украинской службы, тоже были очень и очень далеки.
Но государственность -- одно, существующее правительство -- другое. К правительству Голубовича и Центральной Рады мы в большинстве, действительно, относились все более и более враждебно. Недовольство Радой особенно усилилось после того, как она в заседании 11 апреля признала действительными выборы в Украинское Учредительное Собрание. Судьбы страны собирались передать в руки депутатов, выбранных в разгар большевицких настроений. Мы не помнили цифр, но хорошо знали, что среди избранных много большевиков. Это уже казалось совершенной нелепостью.
Свободное копирование
