В последний месяц года морозы усилились и дни стали темнее. Еще в начале осени Михайло, Василий и Яшка спустили с чердака тяжелые рамы и установили их в оконные проемы. Между рамами постелили белую вату и посыпали ее солью, которая теперь сверкала под лучами зимнего солнца. В печах весело потрескивали горящие поленья, распространяя тепло и приятный смолистый запах.
На соседней улице появился маленький домик, куда по трубам была проведена вода. Теперь в щель у окна этого домика можно было опустить монетку, и девушка, сидевшая внутри, поворачивала кран и наполняла бочки, ведра и прочие емкости. Позднее и на нашей улице появилось это новшество, освободившее Михайлу от необходимости ходить на реку за водой из проруби. Это было огромное благо. Прежде водопровод имелся только в государственных учреждениях, гимназиях, больницах и общественных банях.
Я часто слышала, что северяне легко переносят тяготы быта. Это не совсем так. Как бы ни были они трудолюбивы, очень часто ноша оказывается невыносимой, особенно зимой.
Например, тяжкое испытание — стирка, которую проводили раз в две недели. В кухню вносили большой таз на ножках, так называемое «корыто», похожее на овальную ванну с невысокими бортами. Работу начинали как можно раньше, чтобы закончить, пока не угас день. Воду для стирки нагревали в котле, вделанном в плиту, и ведрами выливали в корыто. Женщина со стороны, нанимавшаяся стирать, намыливала белье и терла его, склонившись над корытом, пока не исчезала вся гора грязного белья. Иногда ей помогала наша Груша. Намыленное и простиранное белье укладывали в корзины и выносили к саням, и Михайло вез обеих женщин на реку к проруби, где предстояла самая тяжелая часть работы. Встав на колени и склонившись над бездонной темной глубиной, с краев которой часто приходилось скалывать намерзающий лед, они полоскали белье. Перчаток тогда не знали, защитить руки от страшного холода было нечем. Самой тяжелой работой считалось отжимание простыней, скатертей и полотенец. Однажды я видела, как Груша, стоя в теплой кухне, вся в слезах, пыталась оттереть руки, потерявшие от мороза всякую чувствительность. Замерзшее и твердое как жесть белье нужно было нести на чердак и развешивать. Сушка на чердаке занимала неделю. Потом белье гладили, зачастую весь день, и стопками раскладывали по ящикам шкафов и комодов.
Свободное копирование
