Ниночка

 На нашей лестничной площадке напротив жила семья какого-то мамкиного то ли сослуживца, то ли начальника –- не помню этого, зато запомнил его фамилию ─ Петровский, потому что мать, рассказывая о нем, называла его не по имени, а по фамилии, видимо так, как она привыкла называть его на работе. Имя-отчество его Валентин Васильевич. Он был очень высокий, худой, спокойный до флегматичности, какой-то даже безразличный ко всему. Я неоднократно видел из своего окна, как он неспешной походкой шел с работы домой не глядя по сторонам, а уставившись себе под ноги, казалось ему безразлично, что происходит вокруг. И зимой и летом он одевался как-то одинаково ─ то пальто, а то ─ костюм ─ никогда не видел его в летней легкой одежде. Никогда не видел его смеющимся. Поэтому мне он казался очень скучным и неинтересным человеком, однако было в нем такое, что всегда веселило меня и, в душе, давало повод для насмешек. Из окна, сверху, было хорошо видно, что на самой его макушке пробивается маленькая, но яркая лысина, которую, ни с моего детского роста, ни с роста матери видно не было, поскольку, как я упомянул раньше, человек  он бы достаточно высокий. Жены его я не помню совсем, только знаю, что ее звали Валентина. Потом, ставши старше, я всегда вспоминал Петровских, когда в афишах читал название спектакля «Валентин и Валентина». Были у них сын ─ старше меня ─ ничего он нем не помню, да дочь Ниночка, очень миленькая, симпатичная девочка, которая в наших играх не принимала участия, поскольку была года на три-четыре моложе меня. К сожалению, как только я подрос и стал обращать внимание на девочек, они получили новую квартиру и уехали от нас, а на их место приехала женщина с дочкой Татьяной, моей ровесницей, о которой я расскажу в главе «Любовь, собаки и инцест».