Зимой 1926 года мать откормила собственными руками двенадцать пар быков, и весной этого года в Атбасарскую ярмарку мы с отцом сдали этих быков высшей упитанности Ленинградскому купцу Телегину.
Мать отцу деньги не доверяла. Где бы мы ни находились с отцом, деньги были у меня в боковом кармане костюма, который всё время был застёгнут на пуговицу и приколот тремя булавками.
Хорошо помню, когда мы с отцом поехали покупать водяную мельницу в казачьей станице Зеренда, по-моему, Кокчетавской области. Водяную мельницу купить нам не удалось, а на обратном пути купили вторую ветряную мельницу шестикрыльную за 200 рублей.
Дорогие наши комсомольцы, дорогая наша смена, кто из вас знает или помнит, на какой технике и в каких условиях мы работали пятнадцать – тридцать лет назад. Можно ли сравнить современную технику с прошлой? Вы сейчас работаете 8 часов, мы же этого не знали. Мы работали по 16–20 часов в сутки.
У меня рабочий стаж 41 год, но, учитывая продолжительность рабочего дня, его нужно умножить, как минимум, на 2. Получается 82. И получается, что мой рабочий стаж опередил мой возраст. А мне всего 65 лет.
Итак, за лето 1926 года мы сумели купленную мельницу перевезти в свой посёлок Артыкпай и установить с помощью нашего зятя Викентия Ноздрячова, который её восстановил и пустил в эксплуатацию.
Мать была довольна тем, что у нас было две ветряных мельницы. Отец, напротив, говорил: «Это не радость и счастье, это мы вторую петлю накинули себе на голову (шею).
Так же говорил и зять Винка Ноздрячов. За эти слова мать его невзлюбила до последнего предела, даже мне мать запрещала встречаться с ним и разговаривать.
Как таковых, мирошников на мельницы у нас не было. Мне самому пришлось обслуживать их: ковать камни и устранять все неполадки. Обе мельницы стояли недалеко друг от друга.
Когда был ветер, нужно было одну и вторую направить на ветер, то есть повернуть их в нужном направлении, отрегулировать помол зерна и т. д. Бывало, поручу брату Семёну Г. одну мельницу, а сам иду к другой.
Особенно, когда ветер, тут уже не считались, день это или ночь. Сами клиенты не давали покоя. Насчет дохода тут уж нечего говорить.
Остался в памяти 1927 год. Осенью отец и мать уехали на покровскую ярмарку и проездили всю неделю. Мы с братом Семёном за эту неделю на двух мельницах заработали шестьдесят пудов пшеницы и 120 рублей деньгами.
В то время корова стоила 25 – 30 рублей. Но работали день и ночь. Останавливали только для смазки и охлаждения камней, потому что при сильном ветре камни, работая на полную нагрузку, нагреваются и жгут муку.
В то время гарцовый сбор был десятая мера зерна, а на деньги–за десять пудов - один рубль или за один пуд 10 копеек.
По возвращении отца и матери с Покровской ярмарки я отчитался перед ними о своём заработке. Мать меня и брата Семёна похвалила за такой колоссальный заработок, а отец, наоборот сказал: «Не радуйтесь, эти все доходы в скором будущем должны перейти государству».
Мать на это отцу говорила: «Надо меньше заливать свою глотку вином. Ты только посмотри, ты уже на человека не похож да ещё и с ума сходить начинаешь».
Спрашивается, кого мне слушать? Мать безграмотная, а отец пьяница. Я запомнил только одно, когда отец отдавал своих дочерей замуж.
Он говорил: «Пьяница проспится, а дурак никогда». Вот эти слова меня и успокаивали, и я больше верил отцу, чем матери.
И ещё в моей памяти осталось главное: «Если ума нет в голове, то его не завоюешь и ни за какие богатства и деньги не купишь», - говорил он.- «Дар человеку даётся от природы.
Что посеешь, то и пожнёшь. Таланты и способности тоже передаются по наследству, только их надо развивать с колыбельного возраста».
Я описываю все то, что смог запомнить с молодых юных лет и только всю истинную правду, как это всё происходило в далёком прошлом.
Свободное копирование
