Конец августа и весь сентябрь мы провели на сельхозработах. Жара в этом году была неимоверная. Зерновые почти не уродились, морковь, турнепс, картофель были будто вмурованы в растрескавшуюся окаменевшую землю. Мы занимались уборкой овощей и выматывались до предела. А тут еще жара и трудности с водой. Маялись от жажды и растения, и скот, и люди. Воду для питья получали по норме, а помыться толком, постираться было просто негде. Единственный пруд на краю села превратился в огромную лужу, и там плюхались только гуси и свиньи.
Можно было смириться с тяжелой работой, с плохим питанием, с ночевкой в сарае, но больше всего донимало отсутствие бани или купания. Поэтому у нас установилась очередность негласных отлучек в город, чтобы помыться и постираться.
Я тоже несколько раз вырывалась в город из этой раскаленной пыльной деревни, которая после Алтая с его прозрачной ледяной Катунью казалась местом проклятым людьми и Богом.
Одну из своих поездок я подгадала к 15 сентября, к дню рождения Алика. Я об этом дне случайно узнала у Люси и решила сделать ему сюрприз. Закончив все свои хозяйственные дела, я пошла к Хочинским, и там под руководством Юриной мамы испекла тортик из черемуховой муки. Он получился не очень красивый – черный, но зато вкусный. Вечером я отправилась к Алику. Библиотека в этот день не работала, и я предполагала, что он занимается дома. Так оно и оказалось – он сидел возле раскрытого окна своего маленького домика и что-то увлеченно писал. Мне не захотелось идти в дверь, мимо противной соседки, и я вошла в палисадничек, нагнувшись, проскользнула под соседскими окнами, еле удерживаясь от смеха достала из сумки тортик, лежащий на тарелочке, и осторожно поставила его на подоконник перед Аликом. Он был так изумлен, что некоторое время сидел в оцепенении, глядя на «непонятный черный предмет», потом понюхал его, понял, что это какой-то «странный пирог», и лишь после этого высунулся в окно. Я успела спрятаться за угол. Он выбежал на улицу, увидел меня: «Это ты?!» – и начал хохотать. Оказывается, увидев странный предмет, он почему-то приготовился к тому, что вслед за ним в окно кто-то влезет… Чуть ли не грабитель… Мы смеялись с ним до слез. Я не знала, что он может так заразительно хохотать.
Соседки не было дома и мы устроили чаепитие с моим злополучным «тортом». Он оказался даже съедобным. Алик нахваливал, а меня смущало, что он недостаточно сладкий, а молотая черемуха хрустит на зубах. Алик был очень тронут, что его день рождения отмечен (ему исполнился 21 год). Признался, что вообще-то ему было грустно сегодня, вспоминалось довоенное время, когда его дни рождения были праздником для родителей и родных. Узнал Алик, что мой день рождения в апреле, и оба сошлись на том, что встречать его будем, конечно, в Ленинграде.
Потом Алик проводил меня на ночной поезд и снова начались мои трудовые недели. Предполагалось, что в октябре уже начнутся занятия.
Свободное копирование
