28/VI
Вот в доспехе ослепительном
Слышно, бродит сын во мгле,
Дух свой предал небожителям,
Сердце — матери земле.
(октябрь 1906 г.)
Так написать можно только подлинным переживанием, глубинным истинным, разорвав все пленки внешнего, когда космическое ощущение мира приобретает большую плотность, чем телесное, и человек входит в живое дыхание растений, птиц и животных, как в единое целое, в котором он — участник. Вот тогда начинается действо поэзии, где она уже колдовство. Я писала об анимизме в «Слове о полку Игореве». Он стал нам (по крайней мере мне) понятен только после того, как мы видели реальность анимистического мироощущения символистов. Блок свидетельствовал о нем стихами, а Андрей Белый — сказанными четкой прозой словами, что розовые зори начала века были для них физически ощутимы как предвестники нового века. Конечно, это прикосновение к иным мирам, сомкнувшийся ток различных миров имеет колдовское действие, т. е. будит подсознательное и оно всплывает наружу, как подводный цветок из воды. Такое прозрение достигается величайшим накалом жизненной силы, на определенной стадии переходящим в камланье, на другой же стадии уплотняющимся и застывающим в стих. Такого накала на грани ХII и ХIII вв. достигли Данте, Снорри Стурлусон и русский Безымянный поэт. На грани ХХ в. тaкoгo накала достигли русские символисты.
Мне сейчас стало понятно то слепое и страстное блуждание вокруг «Слова», которым полна культура ХIX в.: они ходили с завязанными реализмом глазами и слышали звон колокольчика, не умея определить, откуда он. Есть такая игра: человек, протянув руки, ходит с завязанными глазами, а перед ним пробегают, звеня в колокольчик. Он ищет и не может определить — откуда звук? Так ловили «Слово». Наловили в решето 3000 работ (так указал цифру Ю. К. Бегунов) от «Слова» до «Тихого Дона», и все не могли понять: что же они ловят? А понять бы просто, читая Блока: ловить заставляет звоночек «Слова», не что другое, как космическое мироощущение, возникающее вновь только в предчувствии великих кризисов культуры человеческой. Тогда это космич[еское] мироощущение воплощается в поэтические произведения, а потом — века тревожит человеческое сознание неповторимым звоном. ХIII век был кризисом культуры средневековья, и кризис создал Данте, Снорри и Неизвестного [автора «Слова»].
ХХ век (еще более глубокий кризис) воплотился в Белого, в Блока, в русский символизм, в котором сейчас в Европе, по словам Магнуса, чают Воскресения мертвых.
Бор[ис] Ник[олаевич] знал свою связь со «Словом о полку Игореве». Трагическую сущность безымянности его прозрений...
Свободное копирование
