1/Х
Вчера была в Пушкинском Доме и начала просмотр архива Разумника Васильевича: рукописи Андрея Белого, его доклад (без первой страницы).
Доклад выдержан антропософически. Но его антропософия не лишена индивидуальности и звучит несравненно более убедительно, чем рукописи Доктора, которые я сейчас читаю. Быть может, это еще в силу языка: прекрасный и звучный русский язык Белого передает мысль, а дурные переводы с немецкого, в которых читаю книги Доктора, — мысль уплощают и искажают. Как бы выявляют выпукло все то бюргерско-немецкое, временное и местное, что в ней есть. Может быть, поэтому его лекции к строителям Гетеанума звучат плоско до наивности. Антропософы говорят: если верить, то надо верить всему, что говорит Доктор, он — Великий Посвященный. Не могу верить в Посвященного, он просто «немецкий ученый на грани фантастики». Как я могу верить в великую силу медитаций, когда люди, всю жизнь занимавшиеся ими, не могли при их помощи преодолеть ocнoвнoго — ужасной зависимости от чувства страха?