И здесь нельзя не сказать еще об одном человеке, немало способствовавшем созданию и сплочению этого коллектива, о заведовавшей нашим кабинетом с начала его организации, до ее смерти в 1956 году, — Валентине Сергеевне Сарокеевой. Кабинет располагался в большой, уставленной книгами комнате, к которой примыкали два кабинетика, где также стояли книги и проводились занятия.
Эта прекрасная, уникальная библиотека (сохранившаяся до сих пор) подобрана С.Д.Сказкиным из книг, разысканных у букинистов и выпрошенных в библиотеках. Для того времени собрание это было первоклассным, что очень облегчало нашу работу.
На территории этого небольшого книгохранилища царила Валентина Сергеевна: она выдавала литературу, выполняла обязанности секретаря кафедры, ведала расписаниями спецзанятий и вместе с тем была заботливым другом всех студентов, заступником и ходатаем перед начальством, знала все наши проблемы, секреты и печали. Заботилась она и о преподавателях, всегда оставалась доброй феей кафедры, хранительницей нашего очага, источавшей теплоту, товарищество и благожелательность. Благодаря ее незаметным на первый взгляд усилиям улаживались возникавшие конфликты, облегчались трудности в общении и учебе. Прошло уже больше сорока лет, а я до сих пор с благодарностью вспоминаю эту добрую, энергичную и деловую женщину.
Лет пятидесяти, высокая, стройная, хотя уже довольно полная, Валентина Сергеевна выглядела очень импозантно и красиво, хотя и несовременно. Всегда в длинном черном платье с белой вставочкой и черным бантиком у ворота, с седыми, красиво уложенными волосами и прической, с большими живыми карими глазами и свежим, румяным лицом, она олицетворяла собой уют нашей кафедры и вместе с тем энергию и деловитость, царившие там. Мы считали ее неотъемлемым элементом коллектива, одним из важнейших его центров, и нам всегда казалось, что вся ее жизнь — в жизни кафедры и в нас. Потом я узнала, что она тоже пережила трагедию. У нее был муж, много ее моложе (позднее я познакомилась с ним), артист или художник, которого она беззаветно любила. Его арестовали в конце тридцатых годов, и пробыл он в тюрьме или ссылке до конца сороковых. Когда же вернулся, Валентина Сергеевна приблизилась к шестидесяти, а он оставался еще мужчиной в расцвете сил. И хотя они снова стали жить вместе, мне кажется, уже не были счастливы: он ее очень уважал, но, увы, разлюбил. Она же его любила по-прежнему. Однако обо всем этом нельзя было догадаться, глядя на Валентину Сергеевну конца тридцатых годов. Всегда подтянутая, приветливая, бодрая и верящая в лучший исход всех начинаний, она продолжала оставаться нашим добрым гением. Позднее, уже после войны, я очень с ней подружилась, поверяла ей многие свои тайны и в тяжкие для меня дни заряжалась от нее бодростью и верой в будущее. Я благодарна судьбе, которая свела меня с ней.
Свободное копирование
