9-й класс - 1960 - 1961
31 августа, когда мы пришли в школу - в девятый класс, нам сказали, что совхозу нужна наша помощь. Учёба подождёт. Едем стричь баранов. Нам велели взять матрацы, одеяла и постельное бельё. Но Мама поберегла меня: "Зачем тебе два километра тащить на себе матрац? Я сошью тебе приличный мешок из чёрной ткани, в совхозе не может не быть сена. Ты набьёшь сеном мешок и будешь на нём спать".
Ехали в кузове открытой машины. Было весело. В школе нашим "поварам", двум Людмилам, дали продуктов. Была и свежая капуста. Дорогой мы ели её с солью. Мы с девчонками заранее в аптеке купили слабительной "английской" соли. В машине, вместо обычной соли, дали её мальчишкам и стали ждать эффекта. Он всё не наступал. Тогда мы во всём признались. Мальчишки это дело обыграли, в общем, ржали и пели всю дорогу.
В совхоз приехали под вечер. Нас привели в "казённый" дом, помню, что на стенах облупилась и отошла сухая листовая штукатурка. Нам всем предложили располагаться на дощатом полу. Мы вышли, посмотрели вокруг, но сена я нигде не увидела. Спросить ни у кого не решилась. Что делать, пришлось свернуть мешок вдвое и спать на нём на полу.
Работа была такая: в кошаре стояли столы-настилы. Ребята ловили баранов, связывали им ноги и приносили их, упирающихся, норовящих лягнуть, на столы. Девочки, пользуясь большой электрической машинкой, последовательно стригли шерсть, натягивая кожу. Если, по неосторожности, на коже баранов бывали порезы, их надо было замазать маслянистой темно-коричневой жидкостью - креолином. Ребята быстро уставали, а стричь надо было помногу. И мы ловили и связывали баранов зачастую сами. Бараны напинывали нам огромные синяки.
Там, в совхозе, я в первый и единственный раз в жизни каталась верхом на лошади. Масть - тёмная. Лошадь была смирная. Но Слава Сидельников, который дал мне на ней покататься (ему поручили что-то подвозить), бежал за лошадью, чтобы, если что, помочь, чем навлёк на себя весёлые разговорчики мальчишек. Но у меня со Славой было только обоюдное уважение.
Перед сном в нашем общем бараке велись долгие разговоры. Из страшилок мы выросли. Много смеялись.
Наши "повара" не блистали умением, а продукты не отличались разнообразием. Похолодало. Я стала замечать при пробуждении, что ноги и нижняя часть туловища у меня холодные, и никакие растирания не помогают согреться.
Когда вышли сроки, мы собрали вещи и стали ждать машину. Домой хотелось всем. Но вместо этого приехал гонец из школы и сказал, что по приказу директора школы (естественно, с подачи руководства совхоза) нас оставляют работать ещё на некоторое время.
Не помню, сколько проработала я, не помню, как везли меня одну, с температурой, сразу в Агадырскую больницу. Помню, как я там лежала, как болел глаз, сначала один, потом оба. Потом конъюнктивит перешёл в кератит. Свет я стала видеть, как сквозь плотный пергамент. Кроме этого, у меня сильно болели суставы, тазобедренные, коленные и правый голеностопный. Студент-практикант делал мне компрессы, краснел и потел, а я не могла понять, почему. А женщины в палате посмеивались.
Свободное копирование
