Ели, пили, всё нормально!

Не важно, откуда я ехал и куда, был ли сам за рулём, или пассажиром, на легковой ли машине или грузовой, или даже на велосипеде, а может вообще шёл пешком, а также где это происходило, - не стану обо всём этом сообщать, не нужно это читателю вовсе, - только стал однажды свидетелем тому, как довольно таки раздолбанная легковушка, кажется «копейка», вдруг поехала по дороге, чертя на асфальте в сторону обочины дугу, траекторию которой, наверное, можно было бы описать строгой математической формулой.

Водителю и пассажирам «копейки» повезло, - скорость была невысокой, что-то около тридцати километров и направление отклонения от прямолинейного пути отнюдь не на полосу встречного движения, ведь выезд на неё карается солидным денежным штрафом и нередко сопровождается исключительно вредными для механизмов и находящихся внутри них людей лобовыми столкновениями. Причина такого необыкновенного поведения машины обнаружилась сразу, - отломилось правое переднее колесо, превратив авто в трёхколёсный.

Это я успел заметить, прежде чем продолжил свой путь, и тут же вспомнил свой случай, со столь же благополучным финалом, без жертв и даже синяков, а могло бы тогда всё завершиться гораздо более печально, сродни авиационной катастрофе, хоть и там был задействован отнюдь не самолёт или вертолёт, а обычный грузовой автомобиль марки «ГАЗ-66» с будкой, - его описание уже встречалось на страницах моих рассказов.

Как и многие мои истории, эта произошла в приморской тайге. Была весна, начало мая, - почти весь снег растаял, сопки покрылись сиреневым туманом цветущего багульника. Втроём – кроме меня водитель Вадим и сотрудник ДВГИ Юрий Мартынов – мы ехали на ранние полевые работы, ещё до наступления «зелёнки», как называют время распустившихся листьев в горах Кавказа борцы с незаконными бандформированиями.

Миновали Дальнегорск, откуда направились не как обычно, в сторону Японского моря, - там остаётся километров двадцать, - а мимо Горбуши, небольшого района этого дальневосточного горняцкого города, затем через Горбушинский перевал в долину реки Черёмуховой, или, по-старому, Большой Синанчи, в район отработанного оловорудного Синанчинского месторождения.

Дорога не магистральная, постов ГАИ не предвиделось, поэтому все трое мы ехали в кабине, один из нас, пассажиров, сидел на тёплом, обтянутом войлочной кошмой моторе. На спускающемся в долину Синанчи извилистом серпантине смотреть влево было страшно, - то заросший хмурыми елями, то покрытый каменистыми курумами склон под крутым углом обрывался вниз. Выехали к реке, проскочили вымирающее село, когда-то, со времён последней войны заселённое шахтёрами, добывающими оловянную руду, в паре километрах за ним свернули на лесную дорогу и углубились в тайгу.

Со скоростью пешехода, – старая дорога была вся в ямах, заполненных талой водой, не разгонишься, - мы проехали километра полтора и уже начали высматривать место для лагеря, чтобы поближе к ручью, когда левое переднее колесо на абсолютно ровном в том месте участке дороги, как нам показалось, провалилось в замаскированную яму, какие роют браконьеры на звериных тропах.

Мы с удивлением посмотрели друг на друга, после чего Вадим выпрыгнул наружу. И вот тут он, обалделый от увиденного, присвистнув, с чувством произнёс эту самую сакраментальную фразу, начало которой стало названием моего печального рассказа (заранее извиняюсь за некоторую не литературность его высказывания): «Ели, пили, всё нормально, - обоср…сь капитально!!!» За её точность готов поклясться на Библии!

Потом уже и мы выскочили из перекошенной кабины и вынуждены были согласиться с ним: колесо валялось отдельно от машины, хорошо был виден свежий слом железа «по живому». Металлы тоже порой устают, это мы где-то уже проходили, а вот теперь наблюдали итог такой «усталости» на своей практике. Осталось только радоваться, что он, этот результат, не проявился всего лишь час назад, когда мы бодро спускались по серпантину, ведь тогда кувыркаться бы нам до самого низу, с каждым переворотом всё больше и больше превращаясь во «фрагменты тел» (пристёгнутыми ремнями мы, разумеется, не были по причине отсутствия таковых), - нас, наверное, было бы потом весьма трудно отличить от жертв авиакатастрофы.

Место нашей вынужденной остановки оказалось весьма удачным как с бытовой, - ручей журчал рядом, сухих дров, как обычно в тайге, навалом, - так и с производственной точек зрения: до объектов наших работ было рукой подать.

Разожгли костёр, сварили еду и чай, развели, конечно, спирту, выпили за нашу полу-трагедию, полу-удачу: вышла из строя машина, да, плохо это, зато мы живы и здоровы, до места доехали, а ведь то, что ломается, то и ремонтируется.

Наутро отправили Вадима в путь за помощью на автобазу Дальневосточного Научного центра во Владивосток, а сами с Юрой приступили к маршрутам по напоенной весенними запахами тайге. Дней через пять нужную деталь привезли, её поставили на место отслужившей, и мы снова были готовы к перемещениям по Восточно-Сихотэ-Алинскому вулканическому поясу.