******************************************************
Обслуживая автоинспекцию в течение многих лет, хоть и эпизодически, но наблюдал, разные, иногда очень примечательные истории. Вот ещё один эпизод, «оттуда»:
- Ты летишь на коноплю - говорит мне замкомэска, - Володя Ш. Собирайся, завтра вылетаешь в Чу.
- Новое дело - коноплю собирать! Что, комбайнов нету? - шучу я.
- Давай-давай, получай денежки, выписывай сезонное задание и вперёд - не замечает моего приподнятого настроения, командир.
- Есть! - дурашливо щёлкаю каблуками и вылетаю из эскадрильи, увернувшись от комка бумаги пущенного вслед.
..."Затаренные" керосином под завязку, и необходимым командировочным скарбом, тяжело "гребём" лопастями-трудягами, словно веслами в водице, в пышущем жаром небушке, убегая от солнца.
Мы - "идём" в Ново-троицк, ППМ* "союзного значения" и МВЛ-овский* аэропортик - "областного". Термин "идем", распространен у моряков и летчиков, и означает «следование по заданному курсу».
Авиатехник "растелешился" и сделав по моему совету «кондиционер» из палки просунутой между проемом и самой дверью пассажирского салона, валяется на сквознячке, на заднем диванчике пряча сигаретку в руке. Думает, я не чувствую запах, хоть и бросил курить уже давно. Эхе-хее.
Справа проплывает Отар – «жд» станция и рубеж передачи управления воздушным движением.
Связываюсь с аэродромом г.Ново-Троицка и передаю обычную в таких случаях, информацию, а также прошу продублировать «её» Джамбулу: мы в его «зоне ответственности».
Беру наушники милицейской рации, и вызываю райотдел внутренних дел небольшого казахстанского городка Ново-троицк:
- «Я - ноль пятидесятый! «Арзамас», ответь ноль пятидесятому»!
- «Отвечаю вертушке! Приветствую вас, в нашем небе - весело затараторил дежурный райотдела. Машину за вами высылать?»
- Нет мы пешком пойдем по жаре, и погреемся заодно, а то у нас холодно – всего плюс тридцать пять - шучу в ответ.
- Понял – не унывает дежурный.
«Температура наружного воздуха плюс сорок один» - звучит в эфире голос диспетчера, по голосу - приятная женщина однако. -"Ветерок у земли триста пятьдесят градусов, три-пять метров, посадку разрешаю" - продолжает доброжелательно «тот же голос».
Мои предположения подтвердились: диспетчер "на старте" приятная «во всех отношениях», гречаночка. Смуглокожая, средних лет представительница противоположного пола, выставив округлые колени встречает меня, присев в люке «вышки», глядя сверху вниз и улыбаясь.
Перебрасываемся дежурными фразами, и я отвожу предательски выдающие глаза, как к магниту тянущиеся к её коленкам. Договариваемся о графике работы, плане, времени вылета и, ускользаю, от внимательно изучающих меня карих глаз, к настойчиво дудящей машине, на улице.
Нас селят в лучшей гостинице города, которая ещё и единственная к тому же. Дают номер с окнами во двор. Там, во дворе, стоит огромный вековой тополь. Он то, и есть "предмет наших вожделений" после пекла, так как надёжно берёт на себя, всю ярость июльского, южного солнца.
На общем совещании в райотделе, куда меня пригласили зачем-то, вместе с местным инспектором - видимо считая экипажем - встречаю нашего, Алма-атинского инспектора Республиканского ГАИ. Он приехал сюда своим ходом на яркой «канарейке», бесполезность которой для нашего задания, выяснилась на следующий же день.
Одно радовало: мы могли ездить на ней на ужин и в аэропорт, хоть и ели один раз в день - вечером, когда спадала невыносимая жара.
Начали работу с облёта района «работ» - огромных плантаций конопли, растущих в отдалённых и труднодоступных для обычного транспорта местах.
Однако направление полос этой отравы наводило на мысль, что не сама по себе она выросла здесь.
И назавтра - «понеслось»:… Взлёт, мотание по "прериям»-пескам-кушерям-конопле", бахчам, скотникам, подозрительным машинам, мотоциклам....
Местный милиционер, опер Кадыр - горячий южный парень, которого не брало ни палящее солнце ни знойный ветер, махнув как рубанув рукой, дал направление полёта и мы начали наш очередной рабочий день.
К вечеру, совершенно варёный, плюхнулся на заднее сиденье «канарейки», с одной только мыслью: … Скорей, чего-нибудь прохладного, а лучше - холодного. Пива там, лимонада, мороженного. Хоть чего, только быстрей!
Нам принесли пиалушки и…..чайник зелёного чаю. Видно моё выражение лица что-то подсказало девушке обслуживавшей нас, потому, что через минуту она уже споро открывала запотевшую бутылку «жигулёвского».
Счастливее меня в ту минуту были наверно только ребята сидящие в углу зала, за столом, уставленным бутылками всех калибров и наименований - сидящие в состоянии полной прострации, глядящие «в никуда и в ни зачем».
Я думал, что утром меня не сможет поднять с постели в которой проворочался на скрипучих пружинах никто, однако - заблуждался: Кадыр «весело» включил сирену под нашими окнами, и через сорок минут мы уже неслись в утреннем небушке, в сторону станции Луговая, где, был военный аэродром.
Вот севернее него-то, километров с сорок, нам и предстоит сегодня «пошукать» местных и приезжих ребят, добывающих и транспортирующих добытый ими «урожай» конопли.
Проходим мимо заброшенной фермы, смотрим: ворота выломаны, вокруг - ни души.
Кадыр делает мне знак большим пальцем: Давай вниз!
Сажусь, завернув ему «ливер» за это и встав «колом», кверху хвостом - пихаю левую ногу, чтобы «сдуть» обормотов с дивана центробежной силой и поворачиваюсь назад:
Нет, сидят барбосы, улыбаются, только зубы сверкают...
Кадыр с нашим инспектором «обнажив стволы» нырнул в утробу фермы, а я - сижу и жду, думая себе: Заскочи сейчас наркоша с кривым ножичком ко мне в кабину и полетим мы с ним "куда скажет".
Подумав, достал ракетницу, вставил патрон и положил на правую седушку.
Жду.
Из развалин вышли мои пассажиры; тащат какой то мешок, а лица у обоих как будто по лотерее «Волгу» выиграли! Запрыгнули и кричат: Взлетай скорей! Где-то недалеко хозяин мешка должен быть!
- Ну – думаю, ребята, совсем «крыша худой» у вас: Таких мешков в степи валяется со всякой соломой - видимо-невидимо.
Взлетаем, и натыкаюсь взглядом на столб пыли в песках, в пятистах метрах от фермы.
Показываю ребятам, вопросительно подняв брови.
Машут: Давай вперёд!
Даю: «хвост свечкой», скорость двести десять.
Вихрем «догоняем столб пыли», но - растерянно озираюсь на оперов: И где «причина», пыльного столба? Ни-ко-го вокруг.
Физиономии ребят тоже вытянулись - ничего понять не могут. А чего понимать?
– Смерч, однако балует - шучу я сам с собой и повернув голову к Кадыру, замираю с открытым ртом - между барханами, сбоку, тянется поднимаясь кверху, синеватый дымок выхлопа!
- Откуда блин ему тут взяться? – бормочу себе.
Кадыр тоже впивается взглядом в дымок. Усёк, однако.
Тянет меня за руку показывая большим, наверно любимым пальцем, в ту же сторону.
Медленно перемещаюсь, "куда показали", и снижаюсь потихоньку.
Через мгновение, нам открылась «картина Репина»: …сначала появился красный шлем мотоциклиста, потом - две прижавшиеся друг к другу фигурки, а потом - и хозяин шлема повернул голову в нашу сторону. Сидят, прижавшись и замерев. Мотоцикл «Ява» равномерно «пукает» в воздух, синеватым от масла дымком.
Но, уже мгновенно сгруппировавшись рванулись вперед! В небо взметнулся фонтан песка, и они - исчезли. Как сквозь землю провалились.
- Ну думаю - от вертолёта брат, уйти - сло-о-жно!
Вираж. Второй. Третий.
Вправо, влево, назад. Фигушки!
Нет никого! Показалось нам, что-ли? Что, сразу всем?!
Мои орлы сидят вытаращив глаза, да и я думаю не лучше их выгляжу, хоть и орёл
тот ещё. Снижаюсь ещё ниже, метрах на пяти иду вдоль барханов, и замечаю вдруг, впереди, в мареве от песков перегретых палящим солнцем - опять, дымок вверх струится....
- «А чтоб тебя приподняло и прихлопнуло!» - любимое ругательство моей бабули, царство ей небесное – вырывается невольно.
Набираю метров четыреста, ввинчиваясь в синеву и сверху, как на ладони, видны барханчики очень близко прижатые друг к другу и остроконечные. Никогда не видел таких маленьких песчаных ущельиц - искривлённых и затянутых кое-где зелеными кустиками чего-то, что выживает-таки в этом пекле.
- Да ведь в них запросто может спрятаться взвод солдат! – удивленно качаю головой.
Мы сваливаемся с верхотуры «на голову» мотоциклистам. Впереди - Кадыр. Он вылетел из кабины не дождавшись приземления, второй парень - за ним. А я - взлетел и переместившись по направлению «куда стоит нос мотоцикла», «дую» песком.
Вихрь - обалдеть можно!
Бедные движки вертолета, засасывающие эту адскую для них смесь абразива с воздухом.
Кадыр ведёт одного к нам. Руки парня "закованы" в наручниках, а инспектор - сел за спину водителю мотоцикла и поехали «домой», по всей видимости.
Через пять-семь минут говорю Кадыру: Мы ведь до собачьей пасхи будем телепаться за ними, да и опасно - потеряются ещё! И взглянув на топливомер, обомлел:
- Ох, ё-маё! Не хватит до дому-до хаты, топлива нам.
Работающие на повышенном режиме движки, перерасходовали керосин. А мы -увлеклись, замотавшись вдали от аэродрома, да и подлёт до площади работ надо было мне учесть. Тьфу ты!
И тут, осенило, что возле станции "Луговая", есть военный аэродром, а тамошние самолетики - на авиакеросине летают.
Надо бы спросить коллег, может быть выручат.
Выхожу в эфир на "военной частоте", зову.
Через пару секунд откликаются.
Рассказываю кратко: кто мы и что делаем тут.
Отвечают: полётов нет пока, но насчёт заправки счас с командиром согласуем.
Через некоторое время дали «добро»: Приходите, заправим!
Ур-ра!
В Луговой, после посадки, зарулили на стоянку недалеко от КДП* и ... к нам - приставили двух автоматчиков.
Выходить нельзя. Ничего нельзя. Сидеть тихо.
Ой блин! Вот так заправились!
К вертолёту стянулся поглазеть весь аэродромный военный люд. Что мол, за воробей, рядом с их истребителями, да ещё и с кучей милиционеров и других гражданских, закованных в наручники, на борту?
Через некоторое время приехал командир полка, с обеда, и нас заправили таки. Выписанное мной как положено «требование» на авиакеросин не взяли, сказав с улыбкой "Если в туалет по пути захотите - можете использовать".
- Ну ладно. Главное - топливо есть, и народ «в сборе». Идем домой! - если так можно назвать нашу «гостиницу под тополем…» - переглядываемся меж собой.
Вскоре приехала смена, и я уехал домой, на машине заказчика, идущей в Алма-ату.
А гречанке, все же "попался" мой сменщик. Жизнь, есть жизнь....
Свободное копирование
