В конце сентября убыл в Союз, по окончанию командировки, Миша Назаров, вместо него на его должность назначили офицера из Мурманской мореходки капитана 2 ранга Фёдора Иванова. Уезжая, Назаровы оставили нам клетку с попугаем Ара, крупной птицей с яркой и красивой окраской зелёных, красных, голубых и жёлтых тонов.
Вскоре мы узнали, что, во-первых, он умеет говорить, а во-вторых, за ним нужен глаз да глаз. Уже на второй день после того, как к нам переехал, он своим закруглённым клювом с круто загнутым кончиком сумел открыть замок клетки и вылететь на улицу. Хорошо, что мы вовремя заметили и после долгих попыток заманили его в клетку.
Уже через неделю, он стал повторять громкий крик «Америка!», и при том, с той же самой интонацией, что и женщина, чей голос раздавался на 36-й улице каждое утро. С таким криком приходила к соседнему дому кубинка, ухаживающая за старухой-хозяйкой дома. Америка – это имя старухи. По-видимому, Америка до революции была богатой женщиной, так как двухэтажная «каса» была большой, а жила она в нёй одна.
По воскресеньям, приезжал в её дом кубинский полковник, по-видимому, сын. Наверно, из-за его протекции Америку не «уплотнили». Не в пример соседнему дому, где в меньших габаритах жило человек двадцать кубинцев, из которых две трети дети от двух до пятнадцати лет.
С другой стороны от нашего дома стояла «каса», в которой тоже жили кубинцы. Похоже, старые хозяева. Пожилой мужчина из этого дома почти каждый день возился в открытом гараже со своим автомобилем, старым роллс-ройсом, на котором периодически выезжал с женой, на зависть чернокожим ребятишкам из соседней кубинской коммуналки.
На стыке 36-й и 41-й улиц помещался детский сад, один из многих в городе. Детишек туда приводили родители в своей одежде, а воспитатели, которых было достаточно много, переодевали их в одинаковую форму, в которой они прибывали, пока вечером их не заберут родители. Детишки были под неусыпным присмотром воспитателей, и выглядели довольными и ухоженными.
Свободное копирование
