Река времени - 102

Река времени 48. 1й ВМГ. Обнинск в. ч. 27013

В первых числах декабря 1966 года наша группа лейтенантов, во главе с капитан-лейтенантом Вижуновым , прибыла в Ленинград в войсковую часть, расквартированную на улице Римского-Корсакова 22 в старинном здании казарм Морского Гвардейского экипажа.

Здания экипажа занимали всю территорию между каналом Грибоедова, Крюковым каналом и пр. Римского-Корсакова.

Этот комплекс, в стиле, переходном от казарменного классицизма к неоренессансу, построен в середине 19 века на месте существовавших ранее и сгоревших казарм Гвардейского флотского экипажа, находившихся здесь с 1819 года.

Таким образом, 39 отдельная бригада новостроящихся и капитально ремонтирующихся кораблей, как официально называлась войсковая часть, занимала место, исторически предназначенное для размещения военных моряков.

В то время командовал бригадой контр-адмирал Колчин Иван Михайлович, начальником штаба был Гуляев Иван Иванович, первый командир К-27, первой АПЛ с ЖМТ реактором.

Через два дня после прибытия, нас направили в 1й Военно-морской госпиталь для комплексного обследования здоровья, на предмет возможности службы на АПЛ.

В 1й ВМГ, одновременно, прибыли и другие члены нашего экипажа:

1.Старший помощник Боков Николай Григорьевич

2.Помощник по оружию Щербаков Вячеслав Николаевич

3.Помощник по штурманскому вооружению Тюгин Феликс Александрович

4.Старший инженер по радиоэлектроники Коровкин Герман Сергеевич

5.Командир БЧ-5 Овчинников Всеволод Леонидович

6.Старший инженер ГЭУ Зайцев Павел Николаевич

7.Старший инженер ОКС Сидоренков Геннадий Иванович.

Командир, помощник командира по радиоэлектроники, врач и кок вольются в наш коллектив позднее.

Первый военно-морской госпиталь был основан Петром Первым в 1719 году и являлся главным военно-морским госпиталем в нашей стране.

На нынешнем месте, в бывших Морских казармах у Калинкина моста, между Старопетергофским проспектом и набережной Фонтанки, он размещался с 1880 года и назывался тогда Адмиралтейский, Императора Петра Великого - Калинкинский военно-морской госпиталь.

 До революции госпиталь был двухэтажный, третий этаж надстроен в 1930-х годах

Нас положили на обследование в 11 отделение госпиталя, в отдельно стоящий, просторный флигель с высокими, не менее 4х метров, потолками. Кроме проведения комплексного обследования экипажей атомных лодок, и других категорий военнослужащих, в 11отделении лечили моряков, попавших в радиационные аварии, в том числе на К-19 и К-27.

Мы сдавали бесчисленные анализы и пробы, с нами проводили разнообразные аппаратные исследования, по разным медицинским направлениям, включая холтеровское мониторирование и энцефалографирование.

Нас, молодых лейтенантов разместили в восьмиместной, просторной палате с высокими окнами. Старших офицеров поселили в двухместные каюты. Запомнилось внимательное и заботливое отношение всего медицинского персонала, чистота и порядок в палатах и столовой.

 При госпитали работала прекрасная библиотека, по субботам и воскресением в клубе госпиталя показывали кино, так что для нас режим в госпитале был больше похож на санаторный.

В конце концов, на комплексной медицинской комиссии, каждый из нас получил вердикт: «Практически здоров, годен к работе с источниками радиоактивного излучения и компонентами ракетного топлива».

Правда, для того чтобы мне заполучить такую запись, пришлось выписаться из госпиталя несколькими днями позднее, так как меня заставили пересдать анализы, которые почему-то с первого раза не получились.

Из-за того, что меня не выпустили вместе со всеми, пережил одно «приключение», оставшиеся в памяти.

На следующий день после выписки, 24 декабря у Вадима Лаптева был день рождения, который он решил отметить в ресторане, с приглашением всего экипажа.

Естественно, что мне тоже хотелось принять участие в этом мероприятии, но мой врач не счёл банкет достаточным поводом для нарушения режима. Поэтому пришлось вспомнить курсантские навыки хождения в самоволку.

 Договорился с Лидой, и она к шести вечера подъехала на такси к воротам заднего двора госпиталя. Я вышел из отделения после ужина, как бы на прогулку, в спортивном костюме, госпитальной верхней одежде, мешковатом, темно-синем суконном пальто, и меховой шапке с флотской кокардой. Подошёл к запертым воротам, и, убедившись, что такси меня ожидает, а поблизости ни кого нет, перелез через двухметровый забор.

Через полчаса такси подъехало к нашему дому на улице Фрунзе, и Лида расплатилась с водителем. От казённого пальто шёл такой густой медицинский запах, что я решил не заходить в нем в квартиру, чтобы не пугать тёщу. Аккуратно сложил госимущество и спрятал его за кабиной лифта у закрытого черного хода подъезда.

Банкет прошёл на высшем уровне, но когда мы прибыли домой, и я собрался ехать в госпиталь, то обнаружил, что пальто исчезло. Пришлось возвращаться в квартиру и искать замену, ибо на улице было довольно холодно. Заменой оказалось хорошее драповое черное пальто, моего покойного тестя.

 Возвращение в госпиталь прошло без проблем, но через пару дней, когда я выписывался из госпиталя, был подвергнут допросу кастеляншей, откуда у меня такое пальто. Пришлось выдумать, что после посещения одного из отделений, уходил последний и надел единственное пальто, которое осталось на вешалке.