Река времени - 72

Река времени 35. Начало 3 курса

В первый день после возвращения из Усть-Двинска с корабельной практики все мы были заняты приятным занятием перешивкой нарукавных курсовых знаков. Наконец мы вышли из категории «младший курс», и три галки на рукаве форменной одежды об этом наглядно свидетельствовали. Кроме того, многие из нас, в том числе и я, получили назначение на должность командиров отделения младших курсов, и, согласно приказу Начальника Училища о присвоении воинского звания «старшина второй статьи», должны были нашить по две золотые полоски на погоны.

Представление подчиненным курсантам должно было состояться первого сентября нового 1963-1964 учебного года, тогда же вновь назначенные командиры переходили под юрисдикцию командиров соответствующих рот и переселялись в спальные помещения вместе со своими подчиненными. В учебные часы, вновь назначенные командиры, все также, продолжали подчиняться своему старшине класса и по вопросам учебы замыкались на командира роты своего курса. А по окончанию классных часов расходились по своим новым подразделениям, обеспечивая порядок на переходах в столовую и весь внутренний распорядок жизни, включая организацию самоподготовки.

Несение дежурной службы в карауле и дежурном взводе, так же как дежурство по роте осуществлялась уже в новом подразделении.

Я получил назначение командира 1 отделения в 211 класс, чем, как сейчас вспоминаю, был чрезвычайно горд. Командиром 21 роты, в которую входил первый взвод -211 класс, был вновь назначенный офицер капитан 3 ранга Евдокимов из нейтральных воспоминаний о котором, у меня сохранились только очки в тонкой позолоченной оправе.

Первая моя беседа со своими курсантами-первокурсниками состоялась в часы самоподготовки и была на тему учёбы. Фамилии всех своих подчиненных память моя не сохранила, помню самого юного из своих подопечных Женю Семенова, рыжего, розовощекого москвича, высокого и серьезного Сапожникова, весёлого и кудрявого Надуваева. Уже понимая кое-что в курсантской жизни, я ориентировал ребят, прежде всего, на хорошую учёбу, ибо это главнейший критерий по которому в то время судили о курсанте. Забегая вперед, скажу, что в год, когда мои первые подчинённые заканчивали пятый курс, командование 39 ОБПЛ, где я тогда служил, направило меня в училище с целью подобрать хороших ребят для назначения новостроящиеся ПЛ 705 проекта, для которых тогда набирали экипажи. И несколько человек из моих бывших подчиненных, в том числе Семенов и Надуваев, были, после окончания училища распределены на экипажи 2 и 3 корпусов ПЛ 705 проекта, строящихся в то время на Ново-Адмиралтейском заводе, что в то время считалось очень хорошим назначением. Заместителем командира 1 взвода, то есть моим непосредственным начальником в 21 роте, был назначен курсант 4 курса Валера Сенченко, тоже впоследствии служивший на 705 проекте (второй корпус) старшим инженером управления движением. Но осенью 1963 года, о котором идет речь, никто, конечно, не знал об этом. Старшиной 21 роты был у нас курсант 5 курса Юра Камакин.

В начале учебного года произошло еще одно знаковое событие в моей жизни, по совету и с рекомендацией капитана 3 ранга Беспяткина я подал заявление о вступлении в КПСС. Вторым рекомендующим был Саня Сысоев, который вступил в партию еще служа на корабле, а третью рекомендацию я получил от Коли Тихомирова, пришедшего учиться к нам, будучи сверхсрочником. Одновременно со мной, на одном партийном собрании, стали кандидатами в члены КПСС ещё несколько моих однокурсников. Подавая заявление о вступлении в партию, я действовал вполне искренне, и сейчас, через много лет, слыша как вступившие в партию в те же годы или несколько позже, рассказывают, что они это делали исключительно потому, чтобы обеспечить себе возможности карьерного роста, я недоумеваю: «Неужели сам факт обнародования таких мотивов, не является достаточным основанием, чтобы гнать их с любого общественно значимого места? Не ужели они не видят в своих мотивах подлянки?» Тем более, что в те годы вполне удавались карьеры и у беспартийных. Могу привести примеры назначения на суперсекретные проекты беспартийных офицеров. Да и в остальных сферах жизни были вполне преуспевающие люди, не считающие возможным поступиться убеждениями ради более легкой карьеры. А уж тех рьяных службистов, которые прошли через КПСС и прочие промежуточные «партии власти» до нынешней Единой России, вообще надо водить по улицам на всеобщее обозрение, заставив их нести плакаты всех преданных ими партий. А уж запрет на право баллотироваться в выборные органы для таких «шустрых» был бы большим благом для страны. Это не значит, что я считаю невозможным для человека изменить убеждения или перейти в другую веру. Каждого может жизнь заставить изменить свои взгляды и убеждения. Недопустимо, для человека, занимающегося государственной деятельностью, изменять свои взгляды без общественного покаяния, да ещё и с корыстной целью. Даже не для того, чтобы выжить, а из-за лишнего куска с властного стола.

Конечно, когда происходят такие метаморфозы, и сам ренегат, и все, на глазах которых это происходит, всё понимают и риторических вопросов, как правило, не задают

Вот несколько, написанных мною, рифмованных строк про таких героев с общим названием Риторические вопросы.

Демагог первостатейный,

Алкоголик, врун и плут,

Его подлый клан семейный,

Высосал страну, как спрут.

Неужели за зарплату

С придыханьем говорят:

«Он великий – реформатор

глыба, личность демократ»!?

 2.

Был министр, а стал премьер,

Вот для всех карьер пример.

Но не это главный перл:

Он теперь – миллиардер!

Член ЦК был и министр,

Что ни слово – афоризм

Так на что же коммунист

Поменять сумел марксизм?

 3.

 Был министр и шеф охранки,

Интернационалист.

Не колеблясь, вывел танки

На народ седой марксист.

Но крестился, стал Георгий,

(Знать уверовал в Христа).

Как в монахи после оргий!

Может это не спроста?

 4.

Дед – писатель-коммунист

Имя папы - всем пример:

«Справедлив, правдив и чист,

Самый лучший пионер».

Внук в журнале «Коммунист»

Путь в грядущее ковал.

Как, марксист и атеист,

Стал теист и либерал?

Легкая смена политических пристрастий говорит, прежде всего, что у человека отсутствуют идеологические убеждения. Это может быть потому, что в его системе ценностей главным являются не абстрактные идеи добра и справедливости в их любых представлениях (либеральных, коммунистических, националистических, религиозных) а личная, незамутнённая корысть. Отсутствие идеологических убеждений – это тоже вид идеологического убеждения. Может быть, со временем, и станет ясно, что только такой вид идеологического убеждения является оптимальным для общества. Подобно тому, как из многообразия разнонаправленных векторов рыночных предпочтений формируется нужный обществу спрос – социальный заказ на определенный вид товара. Но для нас, воспитанных в другой системе координат, отсутствие идеологических убеждений коллективистского типа, осуждалось не только на официальном, но и на неофициальном уровне, в своей среде. По этой причине, у меня, атеиста и советского человека по убеждению, находит понимание и волнует поступок православного солдата, отказавшегося под страхом смерти сменить веру. Или поступок семи правозащитников, вышедших на Красную площадь 25 августа 1968 года с плакатом «За нашу и вашу свободу». Но ни какого почтения не вызывают декларации члена Политбюро ЦК КПСС Яковлева с похвальбой о его заслугах в деле «ликвидации тоталитаризма» в России.

Это отступление в воспоминаниях я делаю для того, чтобы было понятно, что вступление в КПСС было для меня не способом облегчить свою будущую карьеру, а как естественная фиксация сформированных к тому времени политических убеждений. В то время я был уверен, что в стране идет верный процесс очищения общественной жизни от извращений «культа личности». И что устранить, то, что мне казалось несправедливым в нашей общественной жизни, вполне можно.

А то что, наша политическая система была гуманнее и лучше, чем у «империалистов» и сомнения не было. И как было сомневаться, если в США летом 1963 года проходили расовые волнения под флагом предоставления равных людям с разным цветом кожи. В сентябре наши газеты сообщали, что от взрыва бомбы погибают несколько негров, а не задолго перед этим в Вашингтоне, в мирной Демонстрации в защиту гражданских прав принимают участие 200 тысяч чернокожих американцев. Преподобный Мартин Лютер Кинг обращается к ним со словами: «У меня есть мечта, что однажды этот народ очнется и постигнет истинный смысл своего заявления: «Мы считаем самоочевидным тот факт, что все люди созданы равными друг другу». В то время, как в Советском Союзе равенство граждан по национальному и расовому признакам провозглашено еще в 1917 году.

Убийство в ноябре 1963 года президента Кеннеди нам преподносилось как реакция консервативных сил в США на его июньское обращение в конгресс, с посланием о гражданских правах, декларирующее предоставление равных прав всем гражданам, независимо от цвета кожи. 1963 год был годом развала колониальной системы. Объявила независимость Нигерия, Кения, Занзибар, Уганда. Интернационалистская политика СССР, осуждающего колониализм и расовую сегрегацию, казалась мне вполне справедливой и человечной. Значительно меньше, мне нравилась политика, приводящая к ухудшению отношений с Китаем. В партийной организации обсуждали Открытое письмо от имени КПСС с ответами на китайскую ноту из 25 пунктов. Я понимал, что конфронтация с Китаем не сулит ни чего хорошего, но, как и все, голосовал за резолюцию с поддержкой позиции КПСС в споре с КПК. «Культурная революция», о которой у нас много писали, казалась полной дикостью. Да и о культе личности Мао мы были наслышаны. Помню шутку, с которой поднимали с койки не просыпающегося товарища: «Ты спишь, китайца, а Мао-Дзе-Дун уже встал!»

На третьем курсе у нас почти закончилось изучение общенаучных и общеинженерных дисциплин и центр тяжести обучения сместился на изучение специальных предметов: теоретических основ электротехники, электрических машин, электрических измерений, теоретической и ядерной физики, внутрикорабельных технических средств связи. В учебный процесс я втянулся, и проблем с учебой у меня не было.